В приписке к письму М. Цветаевой к Р. Н. Ломоносовой от 29 декабря 1931 года Ариадна Эфрон написала:

Милая Раиса Николаевна, поздравляю Вас и Ваших с Рождеством и Новым Годом, желаю всего, всего лучшего, а главное — здоровья сына! (Цветаева 7: 349)

Эта приписка сопровождает приложенную к письму рождественскую картинку, собственноручно созданную Ариадной Эфрон. Сама картинка

была опубликована в изд.: (Минувшее: 273). Ее сюжет вполне каноничен и по форме, и по содержанию.

Рисунок выполнен в сдержанной манере, передающей аскетичную атмосферу священного события. Сакральные персонажи окружают колыбель с новорожденным Иисусом в полном соответствии с традицией изображения. Событие прокомментировано надписью на латинском языке, очевидно, взятой из католической священной книги.

Эта поздравительная картинка была не первой в художественном творчестве А. Эфрон. Двумя годами раньше, в такой же приписке к материнскому письму, адресованному А.А. Тесковой, она послала рисунок, воспроизведенный в альбоме иллюстраций книги (Цветаева-Тескова):

Сюжет картинки одновременно поздравителен и сказочен: маленький мальчик-принц, слегка задрапированный и украшенный короной с надписью «1930», поставив ножку на возвышение, за которым громоздится внушительный мешок, взмахивает скипетром-волшебной палочкой. Понятно, что ребенок олицетворяет наступающий 1930 год, мешок, вероятно, наполнен подарками, а магическое мановение сулит новое счастье и благоденствие. Пухлое тельце и светлые кудри наводят на мысль, что моделью для младенца послужил маленький Мур. Картинка сопровождена поздравительной надписью, сделанной по старой орфографии:

С Новымъ Годомъ, дорогая тетя Аня!
Желаю Вамъ и намъ встрѣчи въ этомъ году!
Ваша Аля
31-XII 1929 — 1-I 1930 (Цветаева-Тескова: альб. илл.)

Сам факт поздравительного изопослания, судя по всему, находится в прямой связи с начавшимся профессиональным образованием Ариадны. В 1927 году она училась в частной школе рисования, в 1928 — в мастерской В. И. Шухаева, в 1929 брала частные уроки у художницы Н. С. Гончаровой. Полученные навыки юная ученица применяла на иллюстрациях к прочитанным книгам, в том числе полученным в подарок от А.А. Тесковой. 6 ноября 1928 г. Аля пишет ей:

Я приготовила для Вас несколько рисунков, иллюстрации к сказкам Андерсена, но все никак не соберусь их послать, и потом они мне кажутся недостаточно хорошими для Вас <…> я ему [Муру] перевожу сказки из той книги с чудными картинками, которую Вы мне прислали (Цветаева-Тескова: 127)

Можно предположить, что в новогодней картинке содержится известный художнице и адресатке поздравления намек на некий сказочный сюжет, возможно, находившийся в какой-то из книг, подаренных А.А. Тесковой.

Подобный сюжет не остался единственным примером поздравительной картинки А. Эфрон и получил интересное развитие. Но об этом позже.

После трехлетнего периода частных уроков Аля в 1930 году поступила в художественную школу при Лувре и начала учиться в школе Arts et publicité. Об этом С.Я. Эфрон пишет сестре, Е.Я. Эфрон 10 декабря 1930 г.:

Скоро Рождество. <…> Аля учится в школе прикладного искусства по классу иллюстрации и книги. (Семья: 346)

1930 годом датируется хранящийся в РГАЛИ «Альбом комиксов о приключениях кота Феликса» (РГАЛИ, ф. 1190, оп. 2, ед. хр. 325). Таким образом, к Рождеству 1930 года у Али был накоплен учебный и практический опыт «малой графики» — иллюстраций и рисунков в разных жанрах. Вполне естественным было желание обратить приобретенные умения в реальный подарок по предоставившемуся случаю. 23 декабря 1930 г. Аля пишет А. А. Тесковой:

Эту картинку я нарисовала для Вас, нравится ли Вам она? (Цветаева-Тескова: 176)

Сюжет картинки посвящен не Новому году, а Рождеству и соответственно выдержан в библейском духе. Но сам рисунок довольно реалистичен, далек от канонического жанра представления святого семейства:

Через год Аля повторила прием поздравления с Рождеством, результат которого представлен в начале заметки. В нем уже проглядывает академическая выучка, во всяком случае, наблюдается более строгое следование канону, художественная манера ближе к иконописной, чем к реалистической. Именно это имела в виду Цветаева, сообщая в письме:

Прилагаемая иконка — от Али (Цветаева 7: 341)

Таким образом, этот подарочный рисунок можно считать первым известным опытом работы Ариадны Эфрон в жанре иконописи.

Рисунок, посланный 29 декабря 1931 г. Р. Н. Ломоносовой, был не единственным рождественским поздравлением. В тот же день, как сообщается в примечаниях к письму Цветаевой к Н. Вундерли-Фолькарт, 29 декабря 1931 г.

<…> была, видимо, приложена открытка с рождественским рисунком, выполненным Ариадной Эфрон (упоминание об «открытке» содержится в составленном в свое время архивном перечне писем Цветаевой к Н. Вундерли-Фолькарт <…> (Небесная арка: 360).

Возможно, что этот рисунок был репликой посланного Р.Н. Ломоносовой или же трактовал тот же сюжет в том же стиле.

В дальнейшем традиция самодельных открыток получила в творческой жизни А.С. Эфрон новое развитие. Об этом мы расскажем в следующей заметке.

ЛИТЕРАТУРА

1. Минувшее — Минувшее, 1989, № 8.
2. Небесная арка — Небесная арка: Марина Цветаева и Райнер Мария Рильке/Вступ. ст., сост., подгот. текстов, пер. и примеч. К. М. Азадовского. — СПб.: АКРОПОЛЬ, 1992.
3. Семья — Цветаева М. Неизданное. Семья: История в письмах / Сост., подгот. текста, коммент. Е.Б. Коркиной. М, 1999
4. Цветаева 7 — Цветаева М. И. Собрание сочинений: в 7 т. Т. 7: Письма/Сост., подгот. текста и коммент. Л. Мнухина. М. 1995.
5. Цветаева-Тескова — Цветаева М.И. Спасибо за долгую память любви…: Письма Марины Цветаевой к Анне Тесковой. 1922–1939 / Предисл., публ. писем и примеч. Г.Б. Ванечковой. — М.: Русский путь, 2009