27 марта в 17:00 в Мемориальной мастерской Дома Поэта в рамках культурологического проекта «Театр в музее» прошла театрально-развлекательная программа «Театр в жизни Дома Поэта», приуроченная к Международному дню театра и Году театра Российской Федерации.
«Всемирный день театра» установлен в 1961 году по инициативе делегатов IX конгресса Международного института театра при ЮНЕСКО. Союз Советских Социалистических Республик являлся членом Международного института театра начиная с 1959 года. С той поры в Москве на базе Всероссийского театрального общества был создан Советский Национальный центр Международного института Театра.
«День театра» — профессиональный праздник работников театра: актёров, театральных 
режиссёров-постановщиков, светотехников, звукорежиссеров, монтировщиков декораций и даже билетёров и гардеробщиков — ибо, как ещё 23 января 1933 года, в своём письме к цеху гардеробщиков МХАТ, писал великий русский театральный режиссёр и преподаватель актёрского мастерства Константин Сергеевич Станиславский: «…спектакль начинается с момента входа в здание театра. Вы первые встречаете приходящих зрителей…». Эта цитата, со временем трансформировалась в крылатую фразу: «Театр начинается с вешалки», которая подразумевает следующее: в театральном цехе нет второстепенных ролей и профессий.
Для любителей театрального искусства «День театра» также является настоящим праздником. Ведь к этому событию приурочены всевозможные торжественные мероприятия в «храмах культуры», различные театральные фестивали, а некоторые театры стараются к этой дате представить премьеры новых спектаклей.
В Мастерской Дома Поэта состоялась театрализованная постановка «Игра мерцаний или имя и судьба Черубины де Габриак». Постановка была подготовлена творческой группой сотрудников и друзей Дома Поэта, а режиссером-постановщиком мероприятия стала научный сотрудник ДМВ Светлана Клепс.
Это необычное представление исполнено в жанре «Театр Читки», что продолжает традиции усадеб русской интеллигенции начала ХХ века, литературных и музыкальных вечеров в Доме Поэта. У Волошина было принято, чтобы произведения читали сами авторы или гости Максимилиана Александровича.
Сюжет пьесы «Игра мерцаний» повествует о создании мистификации и судьбе ее создателей. Летом 1909 года в Коктебеле Максимилиан Волошин придумал для поэтессы Елизаветы Дмитриевой творческий псевдоним Черубина де Габриак. После первой же публикации стихов таинственной дамы в литературном журнале «Аполлон» наступила эпоха Черубины. Её стихи понравились читателям и литературным критикам, но больше всего их интриговал образ загадочной поэтессы. Тогда М. Волошин и Е. Дмитриева создали одну из самых ярких мистификаций Серебряного века, главной героиней, которой стала неуловимая и манящая Черубина де Габриак. Режиссером её образа был Максимилиан Волошин, а творческое содержание Черубины де Габриак составили стихотворения, написанные Елизаветой Дмитриевой.
Наш герб
Червленный щит в моем гербе,
И знака нет на светлом поле,
Но вверен он своей судьбе,
Последний – в роде дерзких волей.
Есть не обманный путь к тому,
Кто спит в стенах Иерусалима,
Кто верен роду моему,
Кем я звана, кем я любима;
И – путь безумья всех надежд,
Неотвратимый путь гордыни,
В нем – пламя огненных одежд
И скорбь отвергнутой пустыни…
Но что дано мне в щит вписать?
Датуры тьмы иль розы храма?
Тумби тала медную печать
Или акацию Хирама?
1909 г. Коктебель
Несколько позже Алексей Толстой, ставший свидетелем «рождения» Черубины в Коктебеле назовет ее «одной из самых фантастических и печальных фигур в русской литературе» Серебряного века. Марина Цветаева (не знавшая Дмитриеву лично) провидчески отметила конфликт, сжигавший ее и бывший одновременно источником ее поэзии – разрыв души и тела: «В этой молодой школьной девушке, которая хромала, жил нескромный, нешкольный, жестокий дар…Жил внутри, один, сжирая и сжигая. Максимилиан Волошин этому дару дал землю, то есть поприще, этой безымянной – имя, этой обездоленной – судьбу». И, как бы завершая свой рассказ о трагической судьбе Черубины де Габриак, Цветаева дает наивысшую оценку ее творчества: «Образ ахматовский, удар – мой, стихи, написанные и до Ахматовой, и до меня…»
