И не иссякнет бытие
Ни для меня, ни для другого
Я был, я есмь, я буду снова!
Предвечно странствие мое.
М. Волошин 1910
В Доме-музее М.А.Волошина открылась выставка «Великое творя, шагнуть за рамки собственного века», 
посвященная юбилеям Н.Макиавелли, Ф.Рабле, У.Шекспира, И.В.Гете, Ф.Шиллера, О. де Бальзака, Ж.Санд. Экспозиция выставки продолжает один из самых информативных и познавательных циклов, сложившихся в музее на протяжении последних лет – «Из мемориальной библиотеки М.А.Волошина». Слова великого И.В.Гете вынесены в название выставки не случайно. Пожалуй, нет такого человека, который не слышал бы имен этих гениальных мыслителей, философов, поэтов или не был знаком, хотя бы фрагментарно, с творчеством некоторых из них. О богатстве и уникальности волошинской библиотеки много писали и говорили, как при жизни ее хозяина, так и после его кончины. Чтение не являлось для Волошина самоцелью. В письме к М.В.Сабашниковой он признавался: «Я могу прочесть, проштудировать очень внимательно томы, знать их – и душа будет пуста. Мне не это знание нужно… я люблю думать над книгой». Относясь к книге как к памятнику материальной культуры и произведению искусства, он, тем не менее, называет ее «постоянным орудием своей работы». Сегодня посетители Дома Поэта имеют счастливую возможность познакомиться с книгами писателей-юбиляров этого года.
В центре внимания организаторов выставки – попытка обобщения опыта М.А.Волошина как гениального библиофила, исследователя и читателя мировой и отечественной литературы, философии, мемуаристики, специальных книг по искусствоведению, истории, оккультизму в контексте духовных исканий поэта. В этом ключе творчество М.А.Волошина открывается новыми гранями, демонстрирует новые возможности для современного волошиноведения.
Одной из задач выставочной экспозиции явилась, по возможности реконструкция круга чтения Волошина, 
его литературные пристрастия и предпочтения. Демонстрация маргиналий и помет на полях книг, сделанных рукой хозяина библиотеки, помогают, в свою очередь, проследить реализацию литературных замыслов Максимилиана Александровича. Анализ и изучение эпистолярного наследия поэта, воспоминания современников, дневниковые записи также раскрывают и выявляют влияние философских идей таких «властителей дум» для целых поколений, как Шекспир, Гете, Шиллер, Ницше, Шопенгауэр на воззрения, духовное становление, формирование художественного метода и эстетические принципы Волошина.
Иоганн Вольфганг Гете (1749-1832) – 270 лет со дня рождения
«Мир каждый видит в облике ином,
и каждый прав: так много смысла в нем»
Иоганн Вольфганг Гете
Не будет преувеличением сказать, что И.В.Гете был центральным автором для Волошина, а «Фауст» являлся своего рода камертоном для понимания всего творчества поэта. «И «Фауст» на всю жизнь остался наиболее любимым, чаще всего цитируемым произведением Волошина… как Гете создавал Фауста в течение всей своей жизни, так и Волошин почти всю жизнь не расставался с этим произведением», - пишет В.П.Купченко в статье «И.В.Гете в творчестве М.А.Волошина». Еще совсем молодой поэт неоднократно отмечал, что в Гете сочетаются и мудрый Фауст, и коварный Мефистофель. Эта двойственность и противоречивость неоднократно восхищала Волошина. 21 августа 1896 года в Нижнем Новгороде он пишет четверостишие «Надпись на бюсте Гете»:
Взглянув на этот чудный профиль,
Поймешь, как в личности одной
Мог жить холодный Мефистофель
И Фауст с страстною душой.
В 1898 году, отвечая на вопрос «тургеневской» анкеты «Ваша любимая героиня в романе?» наряду с Сонечкой Мармеладовой и Ганнеле (героиней одноименной драмы Г.Гауптмана) он назовет «Гретхен из «Фауста». Тема «Волошин и Гете» была поставлена М.Цветаевой как ключевая для понимания поэта. Стремясь доказать «германство», «гетеанизм» Волошина, она обращается к теме путничества, странничества: «… он был именно Wanderer, тем, кто выходит с определенною целью: взять такую-то гору и к концу дня или лета, очищенный, обогащенный, домой возвращается. … Друг он был из страны Друзей, то есть Германии… Тут я смело утверждаю германство Макса. …глубочайший, рожденнейший его пантеизм был явно германским, - прагерманским и гетеанским. Макс, зная или не зная об этом, был гетеанцем… Германцем в нем был родник его крови и родник его мистики, родники скрытые из скрытых и тайные из тайных. Француз культурой, русский душой и словом, германец духом и кровью».
М.В.Сабашникова в книге «Зеленая змея» (само название позаимствовано из «Сказки» Гете) также называет М.Волошина странником, для которого характерна отстраненность, удаленность ото всех, или, говоря словами поэта, он был «близкий всем, всему чужой». Этот образ художника-странника, «изгнанника, скитальца и поэта» наследует образ Гете и будет сопровождать Волошина всю творческую жизнь.
Характерно, что сам Волошин почти не писал о Гете и германской культуре в целом, но приводил из Гете лишь короткие, емкие цитаты. «Дух, воплощаясь, помрачается и ограничивается».
«Все приходящее есть только символ» - это любимая волошинская цитата из Гете. В.П.Купченко отмечает, что впервые Волошин цитировал эти слова в письме к М.Сабашниковой в 1905 году: «Во мне последние дни звучат все слова Гете «Все приходящее есть только символ». Этой цитатой из Гете Волошин поясняет суть всего символистского мировосприятия. «Символ всегда переходит от частного к общему. Поэтому символизм неизбежно зиждется на реализме и не может существовать без опоры на него. …Поэтому по существу своему символизм ясен и прозрачен, и если он является иногда запутанным и темным, то это не вина символизма, а вина либо плохого поэта, либо невнимательного читателя», - отмечает Волошин в статье «Леонид Андреев и Федор Сологуб». В духе Гете определяет Волошин цель искусства: «преображать, просветлять и творить окружающую природу». Поэт, по мысли Волошина, становясь голосом всех вещей и явлений, называет их по имени.
В 1906 году в журнале «Золотое руно» вышла статья Волошина «Индивидуализм в искусстве». Вопрос об «индивидуализме», оказавшийся в центре внимания Волошина, был одним из наиболее злободневных в идейных спорах символистов в 1905-1907 гг. Продолжая эстетические принципы Гете Волошин пишет: «Никогда не следует забывать слова Гете о том, что творчество – это самоограничение». Эту мысль Гете Волошин повторял неоднократно; так, в стихотворении «Подмастерье» (1917 г.) сказано: «Для ремесла и духа – единый путь: Ограниченье себя»
И позднее, в 1930 году в очерке «О самом себе»: «Вообще в художественной самодисциплине полезно всякое самоограничение» Из обширной коллекции книг И.В.Гете, находящихся в мемориальной библиотеке М.А.Волошина, на выставке представлены редкие экземпляры из пятитомного собрания сочинений под редакцией и предисловием Н.В.Гербеля, книга «Лирики» под редакцией и предисловием Б.В.Гиммельфарба. Привлечет внимание посетителей выставки гетевский «Фауст» с дарственной надписью переводчика П.ТрунинаЕ.О.Волошиной: «Дорогой милой Аленушке – VergissmintiП.Тр.». Интерес представляет знаменитая книга мемуаров Гете «Поэзия и правда», над которой он работал двадцать лет. Книга знакомит нас с обстоятельствами создания многих шедевров: «Все мои произведения – лишь отрывки одной большой исповеди; чтобы понять их, надо знать их происхождение, уловить момент их зачатия». В библиотеке Волошина хранится наиболее ранний перевод на русский язык, датированный 1923 годом. Перевод выполнен известным переводчиком Н.А.Холодковским. Библиографической редкостью можно считать книгу «Гете» немецкого философа и социолога Георга Зиммеля в переводе одного из самых близких друзей М.А.Волошина А.Г.Габричевского.
У.Шекспир (1564-1616) – 455 лет со дня рождения
«…Из всех великих людей он самый загадочный.
Единственное, что мы о нем знаем –
Это то, что он жил и страдал».
Джеймс Джойс о Уильяме Шекспире
В библиотеке поэта впечатляет, но не удивляет, подборка произведений В.Шекспира на русском языке. Уже в 1892 году в 15-летнем возрасте он начинает вести подробный дневник, в котором записывает: «Утром, как только проснулся, сел и начал читать Шекспира. Прочел «Король Джон», «Ричард II» и две части «Генриха IV». А в 1896 году, составляя новый список книг своей библиотеки, наряду с произведениями Гоголя, Майкова, Писарева, Толстого, Байрона, Бокля, Дарвина, Ключевского, Прудона, Соловьева включает в него шеститомное собрание сочинений Шекспира. К творчеству великого драматурга Волошин неоднократно обращается в своих критических рецензиях и статьях. В статье «Организм театра», рассуждая о проблемах современного театра, он пишет: «Но в этом случае отнюдь не следует смешивать драматической литературы с театром, осуществленным в сновидениях зрителя. Читая тексты Шекспира и Эсхила, мы имеем дело с чистой литературой и совершенно не можем еще судить, сколько в этой литературе было еще «театра»». В другой статье «Русская трагедия возникает из Достоевского», ведя полемику о кризисе русского театра, Волошин замечает: «Русский актер за минувшее столетие прошел великолепную школу. Он ложился на прокрустовы ложи всех иноземных трагедий от Шекспира до Ибсена
Нельзя пройти мимо одного впечатляющего факта биографии Максимилиана Александровича в свете влияния творчества Шекспира на Волошина. В феврале 1916 года во время пребывания в Париже английский литературовед И.Голланси приглашает Волошина принять участие в выпуске «Книги в честь Шекспира» и просит его прислать стихи или прозу не позднее 20 марта этого года. Уже в июне этого же года издательством «OxfordUniversitypress» книга была выпущена тиражом 1250 экземпляров. В «Книге в честь Шекспира», посвященной 300-летию со дня смерти великого драматурга, приняли участие К.Бальмонт, Г.Брандеса, А.Бергсон, Э.Верхарн, Р.Киплинг, М.Метерлинк, А. де Ренье, Дж.Сантаяна, Р.Тагор, Т.Харди и другие. На стр.516-517 – стихотворение Волошина «В янтарном забытьи полуденных минут…» (в оригинале и в переводе Н.Форбса на английский язык) под названием «Portia» (имя героини пьесы Шекспира «Венецианский купец»).
На выставке произведения Шекспира демонстрируются только в русском переводе, но в достаточно большом диапазоне. Это исторические хроники, представленные одной из самых ранних пьес Шекспира «Король Ричард III», пьесы на античные сюжеты («Антоний и Клеопатра») из пятитомного собрания сочинений, изданных знаменитым акционерным обществом Ф.А.Брокгауза и И.А.Ефрона в Петербурге в начале ХХ века. Шекспировские трагедии представлены пьесами «Ромео и Джульетта», «Гамлет. Принц Датский» в переводе М.А.Загуляева (1877 г.) и «Макбет» в переводе А.И.Кронеберга – одного из первых переводчиков шекспировских пьес на русский язык (1891 г.). Романтические драмы, комедии, поэмы и сонеты великого английского драматурга предложены вниманию посетителей такими шедеврами мировой драматургии, как «Укрощение строптивой», «Комедия ошибок», «Зимняя сказка».
Фридрих Шиллер (1759-1805) – 260 лет со дня рождения
Загадкой вечной буду я себе.
Фридрих Шиллер
В критическом наследии М.А.Волошина содержится немного упоминаний имени немецкого поэта-романтика, 
драматурга, теоретика искусства, философа, ярчайшего представителя направления «Буря и натиск» Фридриха фон Шиллера. В апреле 1893 года, находясь в Москве и, уже предвкушая переезд в Коктебель, шестнадцатилетний Макс записывает в дневнике: «Шиллер, Диккенс, Гюго и Достоевский – вот четыре писателя четырех наций, перед которыми можно только преклоняться. <…> «Пишите так, чтобы люди плакали!» Вот величайший завет, данный писателям. <…> Боже мой! Если бы мне хоть когда-нибудь, хоть что-нибудь подобное написать…».
В статье «Судьба Льва Толстого» мы читаем: «Перебирая все лики трагического, до сих пор явленные в человечестве, мы не найдем ничего подобного. Обремененные счастьем царь Кандавл и царь Поликрат находят гибель, подготовленную завистливой Ананке. А в трагедии Толстого потрясает эта невозможность гибели при всей жажде жертвы. Это нечто еще небывалое на земле. Его смертью вписан новый знак в трагические судьбы человечества». Здесь Волошин отсылает читателя к одному из самых известных античных сюжетов в интерпритации знаменитой шиллеровской баллады «Поликратов перстень», опубликованной в совместном журнале Шиллера и Гете «Альманах муз» в 1798 году.
Подборка произведений Шиллера в волошинской библиотеке впечатляет основательностью и академичностью, как и сочинения Шекспира и Гете. На выставке экспонируются одни из первых изданий поэтов на русском языке в переводах русских писателей. Заслуга в этом принадлежит выдающемуся русскому поэту-переводчику, библиографу, издателю-редактору Н.В.Гербелю (1827-1883).
Большой известностью у истинных ценителей книг пользовалась уже упомянутая легендарная серия «Библиотека великих писателей», которые издавались акционерным обществом Ф.А.Брокгауз – И.А.Ефрон под редакцией литературного критика, библиографа, редактора, историка литературы С.А.Венгерова (1855-1920). Это роскошно иллюстрированное издание со вступительными статьями и примечаниями, с историко-литературными комментариями, эстампами и рисунками в тексте, с переводами Жуковского, Тютчева, Фета, Мея, Аксакова и других, также нашло достойное место в экспозиции выставки.
Оноре де Бальзак (1799-1850) – 220 лет со дня рождения
Искусство – это религия, которая
имеет своих жрецов и должна иметь
своих мучеников.
Оноре де Бальзак
Неоднократно обращался М.А.Волошин к творчеству классика французской литературы Оноре де Бальзака. 
В статье «И.Ф.Анненский – лирик», написанной Волошиным в декабре 1909 года по заказу редакции «Аполлона» и помещенной в подборке статей памяти Анненского, перефразируя Бальзака, Волошин пишет: «Все мы умираем неизвестными… - говорил Бальзак, но «жизнь равняет всех людей, смерть выдвигает выдающихся». И далее: «Когда я вспоминаю теперь его фигуру – у меня всегда возникает чувство какой-то обиды; вспоминаются слова Бальзака: «Слава – солнце мертвых…» Эти слова, по всей вероятности, воспроизводят в сильно измененном виде фразу из его романа «Поиски Абсолюта». В переводе Б.А.Грифцова она звучит так: «Слава – солнце мертвых; при жизни ты будешь несчастен, как все великие люди, и разоришь детей».
Эта бальзаковская цитата, по-видимому, так импонирует Волошину, что он использует ее уже в другой статье, применительно к другому русскому писателю. В статье «Судьба Л.Толстого», написанной в связи с кончиной великого русского писателя в 1910 году и опубликованной в журнале «Русская мысль» наряду со статьями и мемуарами о нем З.Гиппиус, Д.Философова, В.Брюсова, П.Струве, С.Франка, С.Булгакова, осмысляя уход и смерть Толстого как знаменательного «жизнетворческого» акта, исполненного фаталистического значения для судеб России, Волошин пишет:«Такова доля всех тех, которые еще при жизни стремились выявить и определить лик своей судьбы, т.е. художников. В этом разоблачение тайного смысла скорбных слов Бальзака: «Все мы умираем неизвестными. Слава – солнце мертвых». Бальзаку ли было жаловаться на неизвестность?..»
В статье «Леонид Андреев и Федор Сологуб», анализируя рассказ Андреева «Тьма», Волошин противопоставляет ему творческие методы Бальзака: «Как пример обратного творчества можно привести Бальзака, который, взяв определенный характер, ставил его в известный круг обстоятельств и с холодным вниманием ученого, наблюдающего химическую реакцию, отмечал все движения души и действия своего героя».
О том, как часто обращался Волошин к творчеству великого француза, свидетельствует и количество его книг, как на русском, так и на французском языках, а также многочисленные пометки на полях.Волошинская библиотека насчитывает 10 книг на русском и 12 на французском языках. Среди них – собрания сочинений («Евгения Гранде», «Деревенский священник», «История тринадцати») и отдельные издания («Кузен Понс», «Отец Горио», «Шагреневая кожа»). Книга «Поиски абсолюта» на французском языке содержит более двадцати отчеркиваний и подчеркиваний простым карандашом.
Жорж Санд (1804-1876) – 215 лет со дня рождения
Жизнь ей не удалась, как, впрочем,
не удается никакая жизнь.
Жорж Санд
Творчество «королевы французского романтизма» Жорж Санд (Авроры Дюпен, в замужестве – баронессы Дюдеван) представлено как в библиотеке Волошина, так и на выставке несколькими книгами на французском языке. Это роман «Графиня Рудольштадт» (1843 г.), который является продолжением знаменитой «Консуэло», ставшей в свое время сенсацией в Европе и в России. Прототипом героини романа, как известно, послужила знаменитая французская певица Полина Виардо, бывшая музой И.С.Тургенева на протяжении всей его жизни. Гораздо больший интерес представляет наличие в волошинской библиотеке романа «Лукреция Флориани» (1847 г.). Думается, что присутствие именно этого произведения не случайно. Для многих известных деятелей своего времени Жорж Санд была, что называется, «Femme Fatale» («роковой женщиной»). Но самым знаменитым ее возлюбленным стал, конечно же, Фредерик Шопен. С ним писательница прожила почти девять лет. Эти отношения были неоднозначными – как для Шопена, так и для Санд. Свое видение этой любовной связи Санд описала в романе «Лукреция Флориани».
Впечатления от путешествия по Майорке Волошин описал в Автобиографической прозе в небольшом эссе «Вальдемоза» и одноименном стихотворении: «Моей целью была Вальдемоза. Об ней я знал только то, что там когда-то Жорж Занд провела зиму вместе с Шопеном, живя в келье упраздненного монастыря. Я вполне положился на их вкус.
<…> Чем-то глубоко-таинственным веяло от быстро сгущавшихся теней, от мрака, шевелившегося среди кипарисов, от глубокого, зазеленевшего неба, от траурных кипарисов. Бесконечно грустная элегия, печальный ноктюрн Шопена чудились в лучах меркнущего света.
<…> Знал ли он это место? <…> Но, как бы то ни было, «Ноктюрны», написанные в Вальдемозе, говорят яснее и правдивее исторических справок».
Своеобразным памятником литературно-критической мысли является переписка Жорж Санд и Гюстава Флобера, которую называют «самой прекрасной перепиской XIX века». Она насчитывает 201 письмо Ж.Санд и 218 писем Флобера и длилась около 10 лет вплоть до самой смерти писательницы в 1876 году. Несмотря на обилие тем в ней затронутых (бытовые подробности жизни, состояние французского общества, современной политики), главным предметом обсуждения было искусство, его цели и предназначение. Эта переписка, кроме всего прочего, интересна еще и тем, что к ней несколько позже присоединился И.С.Тургенев, которого связывала и с Флобером, и с Санд прочная сердечная дружба. Общение трех художников, разных по возрасту, эстетическим пристрастиям, принадлежащие к разным культурам, является феноменом исключительной редкости. Взаимоотношения Жорж Санд, Флобера и Тургенева уникальны в том смысле, что представляют собой общение выдающихся писателей разных национальных литератур. Представляется вполне закономерным, что Волошин, всегда тяготевший к высоким образцам эпистолярного искусства и неукоснительно им следовавший, приобретает эту книгу для своей библиотеки.
Творчество писателей-юбиляров Никколо Макиавелли (1469-1527) и Франсуа Рабле (1494-1553) представлено в волошинской библиотеке и на выставке самыми знаковыми их книгами. Это книга «Государь» знаменитого флорентийца, писателя, мыслителя, философа, политического деятеля Никколо Макиавелли (550 лет со дня рождения). «Государь» - одно из самых неоднозначных произведений мировой литературы, шедевр политической мысли эпохи Возрождения, имеющих как непоколебимых сторонников (Ж.Ж.Руссо), так и яростных противников (король Пруссии Фридрих II). Способы захвата власти, удержание ее в завоеванной стране, борьба против угрозы политических заговоров, качества характера, которыми должен обладать государь (президент, глава государства) – вот уже пять веков занимает умы сильных мира сего. Трактат Макиавелли по праву считается новой ступенью в развитии политической философии, не теряющий своей актуальности даже в современном мире. Вполне закономерно, что Максимилиан Александрович был знаком с творчеством Макиавелли. Об этом также свидетельствует один забавный факт. В одной из статей, посвященных творчеству В.Брюсова, в свойственной Волошину парадоксальной манере, он писал: «Мне хотелось бы написать о Брюсове макиавеллиевскую книгу «Поэт» (имея в виду его трактат «Государь» и, намекая на использование Брюсовым любых средств для достижения «великой цели»).
На выставке экспонируется главный трактат Макиавелли в переводе Ф.К.Затлера (1805-1876) под названием «Монарх».
Роман крупнейшего представителя французского гуманизма и одного из величайших писателей всех времен Франсуа Рабле также нашел свое почетное место на полках волошинской библиотеки и на выставке, посвященной юбилею (525 лет со дня рождения) великого гуманиста, писателя-сатирика, философа.
Некоторые из современников и гостей М.А.Волошина сравнивали созданный им Дом Поэта в Коктебеле с Телемским аббатством Рабле, где царит «не вседозволенность, а руководящая сила чести благородных людей». Телемское аббатство, по мысли Рабле, должно свидетельствовать о благородстве человеческой природы.
В.П.Купченко, говоря о Доме Волошина как о «летнем приюте преимущественно для интеллигенции, положение которой в советской России было и тогда достаточно сложным» резюмирует: «<…> полной идиллии все-таки не было: «советская действительность» то и дело вторгалась в волошинское подобие Телемского аббатства. <…> Снова и снова приходилось обращаться в Москву, просить заступничества у Луначарского, Горького, Енукидзе; собирать подписи гостей под «свидетельством» бесплатности своего дома…»
Книга Рабле представлена на выставке в переводе А.Н.Энгельгардт с иллюстрациями Г.Доре, признанными каноническими и сделанными им для французского издания в 1853 году. Всего по мотивам романа «величайший иллюстратор XIX века» выполнил более четырехсот рисунков, а крупнейший мастер политической сатиры Оноре Домье использовал образ Гаргантюа в карикатуре на короля Луи-Филиппа.
