17 июня 2022 года в Доме-музее М.А. Волошина на материалах выставки «Человек есть Солнце, и его чувства – его планеты» состоялась лекция, посвящённая 155-летию со дня рождения русского поэта-символиста, прозаика и переводчика Константина Дмитриевича Бальмонта. Посетители смогли не только ознакомиться с прижизненными сборниками стихов К.Д. Бальмонта из личной библиотеки М.А. Волошина, многие из которых содержат дарственные надписи автора Максимилиану Волошину, но и прослушать содержательный рассказ научного сотрудника музея об истории их создания. Внимание участников мероприятия привлекли наиболее яркие инскрипты на титульном листе книги стихов «Будем как солнце» (Москва, 1903), подаренной «Максу» в Москве в 1903 году: «Литургия Красоты Есть, была, и быть должна» и на форзаце книги «Зелёный ветроград. Слова поцелуйные» (Санкт-Петербург, 1909), подаренной в Пасси в 1909-м: «Светись, светись, воскресший мир, Воспой – кто стал певучий!». Обращают на себя внимание и переводы Бальмонта: «История итальянской литературы» А. Гаспари (Москва, 1895), трагедия Шелли «Ченчи» (Москва, 1899) и собрание сочинений Эдгара По (Москва, 1912).
Интересны воспоминания второй супруги Бальмонта Екатерины Алексеевны Андреевой-Бальмонт, в которых она характеризовала Максимилиана Волошина как внимательного и проникновенного собеседника, человека, умеющего слушать, способного понять, посочувствовать, помочь в трудную минуту. «Имя Макса Волошина я услыхала впервые от Бальмонта. Он писал мне из Парижа осенью 1902 года, что познакомился в Латинском квартале (кажется на одной из своих лекций) с талантливым художником М. Волошиным, который "и стихи пишет". В каждом письме похвалы ему возрастали. Бальмонт, видимо, заинтересовался и привязался к Максу. Он писал, что они много бывают вместе, бродят по городу <…>Писал, про разность взглядов и вкусов – Макс принадлежал к латинской культуре, изучал французских живописцев и поэтов, а Бальмонт был погружён в английскую поэзию, переводил Шелли, изучал Э. По – не мешали их сближению <…> письма эти погибли на нашей парижской квартире во время войны 1914 года. Бальмонт писал мне очень часто, <…> это были или стихи, или мимолётные впечатления от книг, природы и встреч. О людях – мало, и потому, что о Максе было сравнительно так много, я заключила, что эта встреча для Бальмонта значительна»,- писала Е.А. Бальмонт.Интересны воспоминания второй супруги Бальмонта Екатерины Алексеевны Андреевой-Бальмонт, в которых она характеризовала Максимилиана Волошина как внимательного и проникновенного собеседника, человека, умеющего слушать, способного понять, посочувствовать, помочь в трудную минуту. «Имя Макса Волошина я услыхала впервые от Бальмонта. Он писал мне из Парижа осенью 1902 года, что познакомился в Латинском квартале (кажется на одной из своих лекций) с талантливым художником М. Волошиным, который "и стихи пишет". В каждом письме похвалы ему возрастали. Бальмонт, видимо, заинтересовался и привязался к Максу. Он писал, что они много бывают вместе, бродят по городу <…>Писал, про разность взглядов и вкусов – Макс принадлежал к латинской культуре, изучал французских живописцев и поэтов, а Бальмонт был погружён в английскую поэзию, переводил Шелли, изучал Э. По – не мешали их сближению <…> письма эти погибли на нашей парижской квартире во время войны 1914 года. Бальмонт писал мне очень часто, <…> это были или стихи, или мимолётные впечатления от книг, природы и встреч. О людях – мало, и потому, что о Максе было сравнительно так много, я заключила, что эта встреча для Бальмонта значительна»,- писала Е.А. Бальмонт.
Волошин познакомился с Бальмонтом в сентябре 1902-го года в Париже, побывав на его лекции, посвящённой английскому писателю Перси Биши Шелли. Эту встречу запечатлела мастер силуэта Елизавета Сергеевна Кругликова, общая их знакомая: Максимилиан в первом ряду среди слушателей (Е. Кругликова «Из воспоминаний о Максе Волошине»). Волошину было 25 лет. Будучи исключённым из университета за агитацию в студенческих беспорядках, он поехал в Париж, чтобы найти себя. Бальмонт к тому времени был уже на пике популярности: в начале 1900 года в московском издательстве «Скорпион» вышел сборник его стихов «Горящие здания», благодаря которому автор приобрёл всероссийскую известность и стал одним из лидеров символизма, нового движения в русской литературе. Эта книга будет подарена Максимилиану Волошину через год после их знакомства 21 марта 1903 года в Москве. Её автограф на титульном листе – доказательство близких доверительных отношений: «И меня поймут лишь души, / что похожи на меня, / Люди с волей, люди с кровью, / духи страсти и огня». (Сборник представлен на настоящей выставке). Для начинающего поэта Волошина встреча тоже оказалась значимой: «Узнавши его, я стал понимать его стихи», – писал он вскоре своему кузену Я.А. Глотову (письмо от 26.09.1902).
Волошина и Бальмонта сближают прогулки по Парижу и его окрестностям, круг общих знакомых и доверительные беседы, в которых делились самым сокровенным. В общении они переходят на «ты» (из дневника М. Волошина «История моей души»). В разговорах поэты проводили целые дни, находясь «в магнетическом токе бесед» (из письма К. Бальмонт к жене Екатерине от 3(16). 02.1915). Бальмонт ценил Волошина за то, что в нём есть «умственная свежесть», – о чём писал своей жене Екатерине (письмо от 15(28). 01.1914 г.). Говорили обо всём: о творческой работе, путешествиях, впечатлениях о книгах, о любви, ревности, женщинах. Многие из этих бесед Максимилиан записал в уже упомянутый дневник. Разные по характеру и мировосприятию, они как два противоположных полюса притягивались друг к другу: чувственный Бальмонт и духовно стойкий Волошин. Их объединяла способность к пониманию.
Критик Валерий Брюсов писал о своём современнике: «В течение десятилетия Бальмонт нераздельно царил над русской поэзией. Другие поэты или покорно следовали за ним, или, с большими усилиями, отстаивали свою самостоятельность от его подавляющего влияния». Как сильная многогранная личность, Максимилиан Волошин нашёл свою точку опоры в творчестве, но влияние идеи бальмонтовского космизма всё же прослеживается в его поэзии. Это стихи, созданные в период общения с Константином Дмитриевичем и посвящённые Маргарите Сабашниковой, первой супруге М.А. Волошина. «Солнечность», «музыкальность» и красота – основные элементы поэтического творчества К. Бальмонта, но помимо всего его поэзия отражает и сложное мировосприятие автора. Сборник поэта «Будем как Солнце» (Москва, 1903), закрепивший за Бальмонтом репутацию лидера символизма, считается его лучшей поэтической книгой. В этом сборнике автор воссоздаёт космогоническую картину мира, в центре которого находится Солнце – вечный источник всего живого. Сборник проникнут поклонению стихийным силам – составляющим Всеобъемлющего Бога: луне, звёздам, ветру, огню, воде. Важнейшей составляющей этого космоса является Человек, в котором слиты и мужское, и женское начала. Книга вызвала огромный резонанс. Цензор Соколов писал: в ней «много эротических, крайне циничных и по местам… даже кощунственных» стихов, которые «рассчитаны не на чувство, а на чувственность читателя» и в тех условиях, «когда большая часть читающей публики, особенно молодёжь, так увлекается символизмом», она «вредна особенно может быть в настоящее время». В ноябре 1903 года Бальмонт подарил экземпляр книги молодому поэту Волошину. Её романтический чувственный пафос сказался в стихах Максимилиана, написанных во время их трёхлетнего романа с Маргаритой: «Я устал от лунной сказки, / Я устал не видеть дня. / Мне нужны земные ласки, / Пламя алого огня…» («Таиах», Париж, весна 1905). В марте 1907 года под действием безответных чувств у Волошина родилось стихотворение «Луна (Седой кристалл магических заклятий…»). Позже он написал ещё одно: «Как млечный путь любовь твоя / Во мне мерцает влагой звёздной…». Завершает драматическую поэму любви к Сабашниковой венок сонетов «Lunaria» (1913), основные строки которой: «Жемчужина небесной тишины, / Лампада снов, владычица зачатий / Царица вод, любовница волны. / С какой тоской из влажной глубины / К тебе растут сквозь мглу моих распятий, / К Диане бледной, к яростной Гекате / Змеиные непрожитые сны…». О влиянии идеи космоса Бальмонта на поэта Волошина свидетельствует смысловой автограф книги «Звенья. Избранные стихи. 1890-1912» (Москва, 1913), которую автор подарил «Максу» в феврале 1914 года в Париже: «Поэту с львиной головой, / Что к нам, блуждая, из Эллады / Пришёл и пел: - Душа с тобой / Проникла в лунныя громады, / В их роковое волшебство, / И, видя сны, берёт его».
Таким образом, оба поэта искали гармонии. Космическая идея Бальмонта это – человек, как основа космоса, в своей единой форме, в котором присутствуют и женское и мужское начало. Космизм поэзии Волошина основан на духовности. Его космическая идея – это человек, как микрокосмос и частичка Вселенной, выливающаяся в формулу: «Все во мне, и я во всех» («В эти дни», 05.02.1915. Париж). Для Максимилиана это – «всеединство любви» («Четверть века»), это – Вселенная, «Где каждая частица вещества / С другою слита жертвенной любовью» («Потомкам»). Поэтому в своей поэзии он выступает как «участник замыслов» Творца – духовной сущности, верящий в «правоту верховных сил» («Готовность»). Известно, что Константин Бальмонт не единожды бывал в Крыму, но погостить у Максимилиана Волошина в его коктебельском доме ему не довелось. Память крымских пребываний отразилась в дарственной надписи Бальмонта на его книге стихов «Любовь и ненависть. Испанские народныя песни» (Москва, 1911): «Максу, певцу полыни пахучей и острой, певцу звёздного острия, касающегося нашей Матери-Земли больно и радостно. 1911. 19 октября. Пасси». Вниманию посетителей лекции был предложен дополнительный материал, отражающий интересные и яркие моменты взаимоотношений поэтов. На снимках из фотоархива музейного собрания можно увидеть М. Волошина с двумя девочками. Одна из них – дочь Константина Дмитриевича и Екатерины Алексеевны Ника. У Максимилиана Александровича с Ниникой (её так называли в семье) были тёплые дружеские отношения. Он всегда для неё был желанным гостем, всегда увлекал её чем-то интересным: играми, рассказом, чтением, сюрпризами и подарками. Рядом портрет Екатерины Бальмонт работы М. Волошина. Кроме того, выставка предоставляет возможность ознакомиться со стихотворными посвящениями поэтов друг другу.
Поэзия – это «гармония души со всем окружающим», писал юный Максимилиан в «Дневнике 1892 г.» (запись от 12.10). Бальмонт выразил эту мысль сквозь призму своего космического мировоззрения: «Поэт открыт душою миру, а мир наш – солнечный, в нём вечно совершается праздник труда и творчества, каждый миг создаётся солнечная пряжа, – и кто открыт миру, тот, всматриваясь внимательно вокруг себя в бесчисленные жизни, в несчетные сочетания линий и красок, всегда будет иметь в своём распоряжении солнечные нити и сумеет соткать золотые и серебряные ковры».
