Статья опубликована в издании "Литературная газета + Курьер культуры: Крым - Севастополь", № 11, 8-28 июля 2012 г.
Память – духовная составляющая жизни нации. Она хранит в своём арсенале события, лица, судьбы, историю… Историю создают люди. Одни из них рождаются в переломные моменты и ведут за собой тысячи других: они выигрывают сражения, изменяют границы государств, строят города, покоряют морские просторы и горные вершины, и их имена остаются в истории, других природа щедро одаривает талантами, и они пишут стихи, музыку, создают прекрасные полотна, и их имена тоже прочно входят в историю, в память человеческую.
Но бывают удивительны люди… Они не вершат судьбы других, не ведут за собой полки, не покоряют народы - они помогают сохранить саму историю, то прекрасное, что веками создавалось и веками преумножалось человечеством. Эти люди, как правило, трудолюбивы, готовы жертвовать своим временем, средствами, а иногда и собой, своим здоровьем ради достижения поставленной цели, а ещё – они удивительно скромны… Именно к таким людям относится Иван Владимирович Цветаев, филолог, признанный в Европе специалист по древнеитальянским языкам, археолог, основатель и первый директор Музея изящных искусств (ныне Государственный музей изобразительных искусств им. А. С. Пушкина), директор Румянцевского музея в 1900-1910 годах, отец русского поэта Марины Цветаевой (именно поэтом она называла себя) и писательницы, мемуаристки Анастасии Цветаевой!
Сама Марина Ивановна писала о своём отце: "…сын священника Владимирской губернии, европейский филолог (его исследование "Осские надписи" и ряд других), доктор honoris causa Болонского университета, профессор истории искусств сначала в Киевском, затем в московском университетах, директор Румянцевского музея, основатель, вдохновитель и единоличный собиратель первого в России музея изящных искусств…".
Цветаевский род берёт начало из центра одной из крупнейших в мире равнин - Русской, из междуречья Волги и Клязьмы, где расположена Ивановская область, "Оттуда — из села Талицы, близ города Шуи, наш цветаевский род. Священнический…." - так писала Марина Ивановна о своих истоках. Иван Владимирович родился в семье бедного священника в деревне Дроздово Ивановской области в 1847 году. Кроме него у Владимира Васильевича и Екатерины Васильевны Цветаевых было шестеро детей, однако, трое из них умерли в младенческом возрасте. Остались сыновья - Петр, Иван, Федор и Дмитрий. Это о них много позже Марина Цветаева напишет:
У первой бабки — четыре сына,
Четыре сына — одна лучина,
Кожух овчинный, мешок пеньки, —
Четыре сына — да две руки!
Как ни навалишь им чашку — чисто!
Чай, не барчата! — Семинаристы!
Дети рано лишились матери. Она умерла молодой. Когда Ивану исполнилось шесть лет, Цветаевы переехали в Талицы, сейчас это село Ново-Талицы близ города Иваново. Отец Ивана Владимировича, священник Владимир Васильевич Цветаев (1818-1884) был назначен на службу в Николаевский храм Талицкого погоста в 1853 году. Три поколения семьи Цветаевых с 1853 по 1928 гг. жили в доме, стоящем на высоком берегу над речкой Вергузой, которая, затопляя весной в половодье низинные окрестные луга, дала название этим местам - Талицы... Дом сохранился, сейчас в нём находится музей семьи Цветаевых, открытый в мае 1995 года.
Начальное образование И. В. Цветаев получил в Шуйском духовном училище, продолжил его во Владимирской семинарии. Преобладающее значение в учебном курсе семинарии занимали богословские науки, но в значительном объёме преподавались и науки общеобразовательные, входящие в курс классических гимназий, благодаря чему Иван Владимирович получил возможность изучать древние языки: древнееврейский, древнегреческий и латынь.
Получив среднее образование, И. В. Цветаев поступил в Медико-хирургическую академию, однако из-за слабого зрения и склонности к изучению гуманитарных наук (ещё в Шуйском духовном училище увлёкся изучением латыни и латинской литературы) перешёл в Петербургский университет на классическое отделение историко-филологического факультета, обучение на котором закончил в 1870 году с золотой медалью и степнью кандидата и был оставлен в университете для подготовки к профессорскому званию.
С 1871 г. он начал преподавать греческий язык в одной из петербургских гимназий, а в 1872 г. был приглашен "исполняющим должность доцента Императорского Варшавского университета по кафедре римской словесности". В 1874 г. И. В. Цветаев отправился в первую заграничную командировку в Германию и Италию для изучения древних итальянских языков и письменности. В 1876 г. он был зачислен доцентом Киевского университета Святого Владимира. Следует уточнить: Марина Ивановна Цветаева в ответе на анкету, выдержка их которой приводилась выше, утверждала, что Иван Владимирович был "профессор истории искусств … в Киевском" университете, однако это ошибочно.
В 1877 г. И. В. Цветаев защитил диссертацию на соискание степени доктора римской словесности по теме "Сборник Осских надписей с очерком фонетики, морфологии и глоссарием" (народ осков населял Кампанию: территория вокруг современного города Капуа во времена римлян называлась Агро Капуано, позже Агро Кампано и, наконец, Кампания. Сейчас – это один из регионов Италии, включающий в себя пять провинций. Столицей региона является город Неаполь. Оски больше других народов Аппенинского полуострова испытали влияние греческой культуры). Иван Владимирович перевёл свой труд на латинский язык и в 1879 году опубликовал перевод, сделав свою работу доступной всем исследователям. Это сочинение обратило на Цветаева внимание европейского ученого мира.
Одним из самых ярких представителей итальянской науки об античности второй половины XIX века, с которым сотрудничал И. В. Цветаев в своей исследовательской работе в области латинской эпиграфики и италийской диалектологии, был профессор Туринского университета Ариоданте Фабретти. Одно из писем Фабретти к Цветаеву, хранящееся в Отделе рукописей ГМИИ им. А. С. Пушкина, итальянский учёный посылает Цветаеву как благодарный отклик на присланные ему два тома "Сборника осских надписей…" в переводе на латинский язык. "Эти исследования, в которые Вы так углубились, – плоды лингвистических изысканий, полученные Вами при горячей поддержке <итальянских коллег>, не могли не обрадовать меня тем, что и среди Ваших соотечественников вырастает, таким образом, понимание важности знакомства с древними говорами Италии. Ответить Вам тысячей благодарностей было бы недостаточно: к ним я добавлю, что считаю драгоценным украшением своей библиотеки два Ваших тома".
Италию Иван Владимирович называл благославенной страной, "видеть которую для человека, занимающегося изучением античного мира, всегда составляет венец желаний" - именно так он писал в своей книге "Путешествие по Италии в 1875 и 1880 годах". Он работал непосредственно на месте раскопок в Помпее, копируя там настенные надписи, сотрудничал с итальянскими археологами.
В 1888 году Иван Владимирович отправился в очередную командировку за границу, которая начиналась в Италии с празднования 800-летия Болонского университета. Ему было присвоено звание почётного доктора этого университета. А через много лет, в 1949 году, из Италии в Москву, в Академию наук была прислана медаль, которой посмертно наградили Цветаева в год 200-летия раскопок в Помпее.
После защиты докторской диссертации Иван Владимирович получил кафедру римской словесности в Московском университете. Только в 1888 году И. В. Цветаев перешёл на кафедру теории и истории искусства историко-филологического факультета и в 1889 году возглавил её. Помимо Московского университета Иван Владимирович читал лекции по античному искусству в Московской Консерватории и на Высших женских курсах. Была ещё одна форма проявления педагогической деятельности Ивана Владимировича, характеризующая его как человека безмерно преданного делу просвещения, готового жертвовать личным ради достижения благой цели. В одном из писем Вере Буниной Марина Ивановна Цветаева писала: "…мой отец на свой счёт посылал студентов за границу, и за стольких платил, и, умирая, оставил из своих кровных денег 20000 рублей на школу в его родном селе Талицы Шуйского уезда…".
Кроме научной и педагогической деятельности И. В. Цветаев проявил себя и на музейном поприще: в 1882 – 1910 годах он работает в Московском Публичном и Румянцевском музеях. Будучи хранителем Отделения изящных искусств и древностей, Иван Владимирович занимался каталогизацией гравюрного собрания музея. А в годы, когда он стал директором (с 1900 по 1910 г.г. ), музейные коллекции значительно пополнились, что влекло за собой огромную работу по обновлению экспозиции. Фонды библиотеки музея стали в будущем основой Государственной публичной библиотеки СССР им. В. И. Ленина (ныне Российская государственная библиотека).
Говоря о Иване Владимировиче, погружённом в научную, педагогическую, музейную деятельность, всё же нельзя не рассказать о его личной жизни, в которой в 1880 году произошли большие перемены: он женился на Варваре Дмитриевне Иловайской, дочери известного историка Иловайского, по учебникам которого учились несколько поколений гимназистов. В качестве приданого ей был отдан отцом дом в Трехпрудном переулке в центре Москвы. Варвара Дмитриевнав была очень красивой, артистичной женщиной, у неё был прекрасный голос: пению она обучалась в России и Италии. Иван Владимирович безмерно любил жену. Десять лет супруги прожили счастливо. Варвара Дмитриевна подарила мужу двоих детей: дочь Валерию и сына Андрея. В 1890 году, на девятый день после рождения сына, в возрасте 32 лет, она умерла. Дочери в то время было 8 лет… Посмертный портрет Варвары Иловайской, созданный художником по фотографиям и указаниям И. В. Цветаева, висел в зале в доме в Трехпрудном. Она навсегда осталась его первой, бесконечной любовью…
Иван Владимирович никак не мог смириться с ранней смертью Варвары Дмитриевны. С этой незаживающей раной, стремясь заменить детям мать, Цветаев женился вторично в 1891 году. Его избранницей стала Мария Александровна Мейн, дочь богатого и известного в Москве человека. Она даже внешне чем-то напоминала первую жену Ивана Владимировича. Мария Мейн была моложе Ивана Владимировича на 21 год, она потеряла мать в юном возрасте. Как и первая супруга Ивана Владимировича, Мария Александровна была одарённой личностью: музицировала, увлекалась рисованием, знала несколько языков, сама писала стихи на русском и немецком языках, проявляла способности к живописи. Книги и музыка были ее вечными спутниками.
В 17 лет Мария влюбилась. Любовь была взаимной. Но Александр Данилович Мейн счел избранника своей дочери недостойным её и потребовал прекращения всякой дружбы. Ей оставался только один выход – замужество. Бесспорно, и Мария Александровна, и Иван Владимирович – личности неординарные, одарённые, интересные – не могли не привлечь внимание друг друга; было чувство глубокого уважения, увлечённость общим делом (с первого же года их брака Мария Александровна разделила с Иваном Владимировичем Цветаевым мечту о музее и с большим энтузиазмом помогала мужу), но любви не было никогда… Через много лет Марина Цветаева напишет в письме к В. В. Розанову: "Мама и папа были люди совершенно не похожие. У каждого своя рана в сердце. У мамы – музыка, стихи, тоска, у папы – наука. Жизни шли рядом, не сливаясь". Марина родилась октябре 1892 года, а через два года - Ася.
Чем шире становилась с годами сфера научных и профессиональных интересов Цветаева, тем больше проявлялось в нём просветительское начало, что и привело к созданию музея: занявшись преподавательской деятельностью, Иван Владимирович столкнулся с тем, что для работы со студентами не хватало иллюстративного материала. Существовал Кабинет изящных искусств и древностей, но находился он в помещении не пригодном для демонстрации и коллекция его пополнялась нерегулярно. Возникла идея создания музея изящных искусств, выполняющего просветительскую функцию.
С огромным трудом Иван Владимирович получил в центре Москвы земельный участок – площадь бывшего Колымажного двора, где размещалась старая пересыльная тюрьма. Председателем комитета по устройству музея стал великий князь Сергей Александрович. Финансировать такое грандиозное строительство университет был не в силах. Иван Владимирович обратился к общественности. В комитет по созданию музея вошли, кроме представителей аристократии и купечества, художники В. Д. Поленов, В. М. Васнецов, А. В. Жуковский, архитектор Р. И. Клейн, им же был создани проект здания будущего музея.
Что касается первых пожертвований на музей, хочется вспомнить строки из очерка Марины Цветаевой "Музей Александра III": “Звонили колокола по скончавшемуся императору Александру III, и в то же время отходила одна московская старушка. И, слушая колокола, сказала: “Хочу, чтобы оставшееся после меня состояние пошло на богоугодное заведение памяти почившего государя”. Состояние было небольшое: всего только двадцать тысяч. С этих-то двадцати старушкиных тысяч и начался музей…".
Главным жертвователем музея стал крупный фабрикант Ю. С. Нечаев-Мальцов (в автобиографических произведениях Марины и Анастасии Цветаевых – Нечаев-Мальцев). Юрий Степанович окончил юридический факультет Московского университета. Служил в главном архиве Министерства иностранных дел, ездил с дипломатическими поручениями в европейские города.
В 1880 году Ю. С. Нечаев получил наследство от дяди по материнской линии Ивана Сергеевича Мальцова, включающее несколько фабрик и заводов в различных губерниях России, крупнейшим из которых был Гусевской хрустальный завод во Владимирской губернии. Вступая в права наследования, Ю. С.Нечаев принял также и фамилию дяди и стал Нечаевым-Мальцовым. Марина Ивановна, в уже упомянутом нами автобиографическом очерке, писала: "Нечаев-Мальцев на музей дал три миллиона, покойный государь триста тысяч. Эти цифры помню достоверно. Музей Александра III есть четырнадцатилетний бессребреный труд моего отца и три мальцевских, таких же бессребреных миллиона".
Закладка здания происходила на глазах императора и его семьи в августе 1898 года. И снова слова из очерка Цветаевой "Музей Александра III": "Одно из первых моих впечатлений о музее — закладка… Дай Бог, чтобы в день закладки была хорошая погода. На закладке будет государь и обе государыни… день был сияющий, мама и Лёра (старшая сводная сестра М. И. Цветаевой) поехали нарядные, и государь положил монету. Музей был заложен".
В 1902 году Иван Владимирович вместе с Марией Александровной отправились на Урал, чтобы лично осмотреть и отобрать мрамор для стоительства музея. Кроме этого образцы мрамора были запрошены из Тироля и Норвегии.
Само здание музея в основном было закончено в 1904 году. Слепки и другие копии заказывались Иваном Владимировичем за границей по формам, снятым непосредственно с оригиналов, часто - они делались впервые. Основную часть экспозиции музея занимало античное искусство, главным образом ваяние. Искусство Средних веков, Итальянского и Северного Возрождения составляло самостоятельные разделы экспозиции.
Строительство шло главным образом на частные средства. Имена жертвователей присваивались тем залам, создание которых они финансировали. Сам Иван Владимирович Цветаев часто выезжал за границу, бывал во многих европейских музеях, вел переговоры о приобретении или изготовлении копий скульптур, знакомился с методами хранения памятников. Нужно отметить, что многие экспонаты были принесены музею в дар. Верным другом и помощником в нелёгком деле создания музея, сбора его коллекции стала для Ивана Владимировича его жена, Мария Александровна. Марина Цветаева писала: "Ближайшим сотрудником моего отца была моя мать, Мария Александровна Цветаева, рожденная Мейн. Она вела всю его обширную иностранную переписку… Главной же тайной ее успеха были, конечно, не словесные обороты …, а тот сердечный жар, без которого словесный дар — ничто. И, говоря о ее помощи отцу, я прежде всего говорю о неослабности ее духовного участия, чуде женской причастности, вхождения во все и выхождения из всего — победителем. Помогать музею было прежде всего духовно помогать отцу: верить в него, а когда нужно, и за него".
И ещё один немаловажный факт: не только Мария Александровна принимала активное участие в деле создания музея, но и её отец, Александр Данилович. И снова обратимся к очерку Цветаевой "Музей Александра III": "Говоря о матери, не могу не упомянуть ее отца, моего деда, Александра Даниловича Мейна, еще до старушкиных тысяч, до клейновского плана, до всякой зримости и осязаемости, в отцовскую мечту — поверившего, его в ней, уже совсем больным, неустанно поддерживавшего и оставившего на музей часть своего состояния. Так что спокойно могу сказать, что по-настоящему заложен был музей в доме моего деда, А. Д. Мейна, в Неопалимовском переулке, на Москве-реке…".
Марина и Ася с детства не просто постоянно слышали о музее, они росли вместе с ним, не зря Марина Ивановна называла отцовский музей "колоссальным младшим братом". Воссоздавая в поэме "Чародей", написанной в 1914 году в Феодосии, атмосферу дома в Трёхпрудном, атмосферу детства, Марина Цветаева пишет:
Вплываем в царство белых статуй
И старых книг.
….
Как переполненные соты –
Ряд книжных полок. Тронул блик
Пергаментные переплёты
Старинных книг.
________________
Цвет Греции и слава Рима,-
Неисчислимые тома!
Здесь – сколько б солнца не внесли мы, -
Всегда зима.
Последним солнцем розовея,
Распахнутый лежит Платон…
Бюст Аполлона – план Музея –
И всё – как сон.
В процессе создания музея возникало много трудностей, часто – совершенно непредвиденных и даже трагических: в 1904 году в помещении музея вспыхнул пожар, уничтоживший более полутораста ящиков с гипсовыми и бронзовыми копиями экспонатов европейских музеев. Иван Владимирович в это время был в Германии с семьёй ( Мария Александровна в 1902 году заболела туберкулёзом и выехала вместе с Мариной и Асей на длительное лечение в Италию, Швецарию, Германию) "…отец был с нами во Фрейбурге. Телеграмма. Отец молча передает матери. Помню ее задохнувшийся, захлебнувшийся голос, без слов, кажется: “А-ах!” И отцовское — она тогда была уже очень больна — умиротворяющее, смиренное, бесконечно-разбитое: “Ничего. Даст Бог. Как-нибудь”...) И его безмолвные слезы, от которых мы с Асей, никогда не видевшие его плачущим, в каком-то ужасе отвернулись". - так описала Марина Цветаева этот эпизод в очерке "Музей Александра III".
Но и это событие не смогло заставить профессора Цветаева опустить руки. Он настойчиво шёл к исполнению своей мечты. На этом пути его ждали новые беды и испытания…
В 1906 году – страшный удар судьбы: в июле умерла Мария Александровна. Марине не было ещё 14 лет, Асе – 12… Иван Владимирович потерял не просто жену, любящую мать своих детей, но и верного друга, разделившего с ним дело его жизни – создание музея.
Но это было не всё… Жизнь продолжала испытывать Ивана Владмировича на прочность. В 1910 г. министр народного образования А. Н. Шварц передал обвинение в суд на Цветаева. Дело, якобы, заключалось "в служебном нерадении". Обвинение было связано с пропажей в Гравюрном отделении Румянцевского музея. Человека, совершившего кражу, быстро отыскали, нашли у него почти все украденные гравюры. Снятие Ивана Владимировича с должности не было поддержано Сенатом. Но Шварц не унимался, ревизии в музее не прекращались. В том же 1910 году Иван Владимирович был уволен с должности директора Московского публичного и Румянцевского музеев. Цветаев написал и предоставил в Сенат книгу "Московский Публичный и Румянцевский Музеи. Опыт самозащиты И. Цветаева, быв. директора сих Музеев". Сделано это было для доказательства своей невиновности. Дело профессора Цветаева, наконец, было прекращено.
В 1913 году Иван Владимрович Цветаев будет избран почётным членом Румянцевскогомузея …, но это будет потом, а пока история с кражей гравюр и последующей грязью, искусственно распространяемой вокруг имени Цветаева, нанесла тяжелейший удар по здоровью пожилого профессора…
Открытие Музея изящных искусств имени Александра III состоялось в Москве 31 мая 1912 года. Всё было торжественно: присутствие царской семьи и высоких сановников, множество народа, молебен. А в памяти Анастасии Ивановны Цветаевой в первую очередь запечатлился образ отца, так много вынесшего на тяжелейшем пути к созданию музея: "Шестидесятипятилетний, вынеся пожар в музее и удар после маминой смерти, последние напряжённые годы непосильных трудов по обоим Музеям…, в Университете и на Высших женских курсах, где читал лекции по истории изящных искусств; после нескольких обострений сердечной серьёзной болезни, чудом вынесший травлю министра просвещения А.Н.Шварца, папа держался только крепостью духа, непостижимым упорством радостного служения делу, высоким счастьем близившегося исполнения непомерного своего замысла и труда, светлой верой в великое назначение музея, - в просвещение грядущих поколений России".
Утром этого же знаменательного для Цветаевых дня друг семьи, Лидия Александровна Тамбурер, увенчала голову Ивана Владимировича лавровым венком, который сплела сама: "Я должна была первой поблагодарить вас за подвиг вашей жизни, за подвиг вашего труда. От имени России и от своего я принесла вам — вот это. Перед ошеломленным отцом — лавровый венок… И, пользуясь тем, что отец мой, движением смущенной благодарности, протягивает ей обе руки, она предательским, воистину итальянским жестом, возлагает, нет, нахлобучивает ему на голову венок".
После открытия музея Иван Владимирович продолжил работу в нём уже в качестве директора. Не ослабевал его интерес и к науке. Он собирался зимой 1913 года отправиться в Италию, чтобы писать книгу об архитектуре древнеримских храмов. В эту поездку хотел взять с собой дочь Анастасию, которая, как и Марина, в 1912 году вышла замуж, и в этом же году подарила ему внука Андрюшу (а у Марины родилась дочь - Арианда). Иван Владимирович был крёстным отцом своего внука. Планами насчёт Италии он поделился с Асей уже во время болезни, в конце августа 1913 года. Но осуществиться этой мечте суждено не было… 30 августа Иван Владимирович Цветаев ушёл из жизни…
А трогательная, светлая история с лавровым венком, преподнесённым Ивану Владимировичу в день открытия музея, получила трагическое продолжение, вернее окончание: "Отец мой скончался 30 августа 1913 года, год и три месяца спустя открытия музея. Лавровый венок мы положили ему в гроб". Это последние строки автобиографического очерка Марины Ивановны Цветаевой "Отец и его музей".
На фасаде Музея изобразительных искусств имени А. С. Пушкина в Москве установлены мемориальные доски в честь его создателя и первого директора Ивана Владимировича Цветаева, а также мецената, оказавшего колоссальную помощь в деле создания музея, Ю. С. Нечаева-Мальцова. Юрий Степанович скончался вскоре после Цветаева. В "Воспоминаниях" Анастасии Ивановны Цветаевой есть строки: "…в сороковой ли день после смерти папы или чуть позже скончался его соратник по Музею изящных искусств имени Александра III – Юрий Степанович Мальцев, на средства коего было воздвигнуто здание Музея".
Дело жизни профессора Цветаева – его музей. Суть своей деятельности Иван Владимирович раскрыл в одном из писем: "…идея этого музея – дать университету и нашему юношеству новое, идеально изящное учреждение. В этом вся награда, всё честолюбие, наивысшее удовольствие – всё остальное исключается из души совсем, как тлен, как вздор, как суета. В самом деле, не для чина же тайного советника или какой-нибудь звезды предпринята вся это совершенно добровольная большая работа. Тайными советниками делаются люди, просидевшие спокойно несколько стульев в канцелярия. У профессоров (учёных) иные цели – альтруистического добра, высшего просвещения.
Чего стоит наше "я", наше самолюбие в виду этого добра, которое будет приносить дело в течение неизмеримого отсюда ряда лет? Чего стоят перед этим наши затраченные силы, покой, наше самолюбие?.. Христос со всем этим, лишь бы задуманное дорогое дело двигалось вперёд".
Дорогое дело Ивана Владимировича Цветаева было доведено до конца. На его алтарь было положено здоровье, силы, жизнь… Как велико было желание человека показать своему народу величайшие образцы исусства, просветить его! И сегодня, сквозь пелену "неизмеримого ряда лет", мы, благодарные потомки, думая об этом удивительном человеке, любуясь его детищем – музеем, преклоняемся перед величием души и значимостью дела жизни Ивана Владимировича. Сто лет музей, задуманный, выстраданный, тяжелейшим трудом созданный профессором Цветаевым, знакомит людей с миром прекрасного, помогает приоткрыть завесу лет, понять истоки красоты и навсегда сохранить её в душе!
