Статья опубликована в газете "Крымские известия", № 29 от 14 февраля 2012 г. и в газете "Победа", № 17 от 16 февраля 2012 г.

Марина Цветаева и Сергей Эфрон познакомились на берегу моря, в Коктебеле, где они гостили в доме Максимилиана Александровича Волошина. Чувства, связавшие двух юных людей, необыкновенны. Здесь и нежность, и дружба, и единомыслие. Юный Эфрон сумел разглядеть в Марине талант, личность, жар души. Ей было 18, хотелось жизни, любви. Любовь пришла… Сергей был на год моложе ее и очень красив – темноволосый, стройный, с большими чувственными зеленовато-серыми глазами.

Есть такие голоса,
Что смолкаешь, им не вторя,
Что предвидишь чудеса.
Есть огромные глаза
Цвета моря…

В привязанности Цветаевой – что-то материнское, опекающее. Это и неудивительно - жизнь Сергея Эфрона, как и он сам, необыкновенна, полна драматизма. Его отец, Яков Эфрон, вышел из известной еврейской семьи; мать, Елизавета Дурново, была дочерью русского дворянина, и отец Сергея принял лютеранство, чтобы жениться на ней. В молодости родители были убежденными сторонниками русского анархизма, оба вступили в подпольную организацию "Земля и воля", где им доверяли опасные поручения. В 1880 году Елизавета Дурново была арестована и заключена в тюрьму; только могущественные связи ее отца спасли ее. Ее освободили и позволили покинуть страну. Она вышла замуж за Якова Эфрона, отца Сергея, который последовал за ней в изгнание. У Эфронов было семеро детей. Сын Глеб умер в раннем возрасте от порока сердца. Однако на этом утраты семьи Эфронов не закончились…

После семи лет, проведенных за границей, Эфроны вернулись в Россию. Они были большой и любящей семьей. Ариадна Эфрон, дочь Марины Цветаевой, писала: "Каждый в этой семье был наделён редчайшим даром – любить другого так, как это было нужно другому, а не самому себе; отсюда присущие и родителям, и детям самоотверженность без жертвоприношения, щедрость без оглядки, такт без равнодушия, отсюда способность к самоотдаче, вернее – к саморастворению в общем деле, в выполнении общего долга".

В 1905 году Елизавету Петровну, мать Сергея, опять арестовали. Когда Якову Константиновичу удалось добиться освобождения жены, она с младшим сыном уехала за границу. Разлука с матерью очень угнетала юного Сергея. В 1909 году скоропостижно скончался отец. Годом позже новая трагедия - самоубийство младшего, четырнадцатилетнего брата Кости, Котика, как звали его в семье. Причина самоубийства осталась невыясненной. Следом за ним, не вынеся смерти сына, трагически ушла из жизни Елизавета Петровна — покончила с собой. Хоронили их вместе. Все это не могло не сказаться на здоровье и душевном состоянии Сергея. Кроме того, у него был туберкулезный процесс (заболел ещё будучи подростком). Вот его дневниковая запись: "Говорят, дневники пишут только одинокие люди. Я не знаю, зачем я буду писать, и не знаю, почему хочется. Если записывать то, о чем ни с кем не говорю, как-то жутко. Жутко высказать даже на бумаге несказанное. Я чувствую себя одиноким, несмотря на окружающую меня любовь. (Очевидно, в первую очередь имеются в виду сестры — Лиля, Вера и жившая в Петербурге Нюта (Анна)). Одинок я, мои самые сокровенные мысли, мое понимание жизни и людей. Мне кажется, никто так не понимает окружающего, как я. Кажется, все грубы, все чего-нибудь да не видят, самого главного не чувствуют".

Марина и Серёжа в далёком 1911 году, в солнечном Коктебеле, нашли друг друга… 27 января 1912 года в Москве, в Церкви Рождества Христова в Палашах, состоялось венчание Марины Цветаевой и Сергея Эфрона. Они уехали в свадебное путешествие. Побывали в Италии, во Франции, в Шварцвальде, жили в Париже. Интересен тот факт, что из путешествия Марина писала письма в Феодосию Константину Фёдоровичу Богаевскому. Цветаева взяла фамилию мужа, которою первое время и подписывалась. Как нравилось ей, что она замужем, что приобрела родственниц, что покупает дом… Но как недолго ей доведется радоваться таким вещам … Пятого сентября 1912 года, под звон колоколов, у Цветаевой родилась дочь.

Аля – Ариадна Эфрон:
Девочка! – Царица бала!
Или схимница, - Бог весть!
-Сколько времени? – Светало.
Кто-то мне ответил: - Шесть.

Чтобы тихая в печали,
Чтобы нежная росла,-
Девочку мою встречали
Ранние колокола.

Эти 5-6 лет после замужества были самыми счастливыми в жизни Цветаевой. Она любила, была любимой, писала стихи, вдохновленные теми, кого любила…

Я с вызовом ношу его кольцо! -Да, в Вечности – жена, не на бумаге. –
Его чрезмерно узкое лицо
Подобно шпаге…

…В его лице я рыцарству верна,
- Всем вам, кто жил и умирал без страху! –
Такие – в роковые времена –
Слагают стансы – и идут на плаху.

В 1913 году Марина снова в Феодосии. Она вместе с мужем Сергеем Эфроном и дочерью Алей с октября 1913 до июня 1914 живёт на ... Решение пожить в Крыму, в Феодосии, пришло после похорон отца Марины Цветаевой, который умер 30 августа 1913 года. В это время в Феодосии жила и Анастасия Цветаева. В одном из своих писем в Москву писала: "Насчет Феодосии мы решили как-то сразу, не сговариваясь". У Марины начался совершенно новый этап – феодосийский. Осенью и зимой 1913 года, Цветаева читала свои стихи на литературных вечерах в Феодосии, многие из стихотворений того времени были посвящены Сергею Эфрону. Юный Сергей Эфрон женился на Марине, не закончив последнего класса гимназии, поэтому именно в Феодосийской мужской гимназии Эфрон, сдав около экзаменов экстерном, получил аттестат, с которым поступил в 1914 году в Московский университет.

Анастасия Ивановна, сестра Марины Цветаевой, написала в своих "Воспоминаниях": "Марина была счастлива с ее удивительным мужем, с ее изумительной маленькой дочкой – в те предвоенные годы… Это было время расцвета Марининой красоты. Ее золотоволосая голова, пушистая, с вьющимися у висков струйками легких кудрей, с густым блеском над бровями подрезанных, как у детей, волос. Ясная зелень ее глаз, затуманенная близоруким взглядом, застенчиво уклоняющимся, имеет в себе что-то колдовское… Да, в это время Марина была счастлива".

Начавшаяся в июле 1914 года война разрушила не только крымскую идиллию, но и жизнь целого поколения… Сергей твердо решил идти на фронт братом милосердия в санитарный поезд. Цветаева быстро взрослела; прежней жизни, безоблачной и счастливой, уже не могло быть… В апреле 1917 года Марина родила вторую дочь. Беззаботные, быстро промчавшиеся времена, когда можно было позволить себе жить тем, чем хотелось, отступали все дальше в прошлое. Жестокое время неустанно вторгалось в ее жизнь. Осень 1917 года. Марина Цветаева в Феодосии. В самый разгар октябрьских событий Цветаева уезжает в Москву в тревоге за мужа, затем возвращается вместе с ним в Крым. В Феодосии она собирается провести зиму. Марина Цветаева ждала приезда из Москвы сестры Сергея – Веры Эфрон, которая должна была привезти дочерей Марины – Ариадну и Ирину. Но так сложилось, что Вера Эфрон не смогла привезти Алю и Ирину в Феодосию, и 25 ноября М. И. Цветаева уехала Москву. Больше в Крыму М. И. Цветаева никогда не бывала. По словам Ариадны Сергеевны Эфрон, Марина Цветаева "Крым…искала везде и всюду – всю жизнь".

А впереди – гражданская война. Муж, Сергей Эфрон, на фронте. Он воюет на стороне Белой армии. Связь между Мариной и Серёжей прерывается. Она страшно переживает за мужа. Белый офицер, он отныне превратится для Цветаевой в мечту, в прекрасного "белого лебедя", героического и обреченного. Сергей Эфрон, за время, проведённое на фронте, никогда не служил при штабе, всегда находился в первых рядах, дважды был ранен. Он участвовал в боях в Крыму. Вместе с остатками белогвардейских войск бежит в Турцию. В 1921 году французы предложили всем желающим русским эмигрантам отправиться в славянские страны. Так Эфрон оказывается в Праге. А Марина почти три года не имела никаких сведений о муже… Наиболее трудным для Марины Цветаевой оказался 1919 год, запомнившийся самым черным, самым чумным, самым смертным… Холод, голод, страдания, голодные дочери…

Дороги хлебушек и мука!
Кушаем – дырку от кренделька.
Да, на дороге теперь большой
С коробом – страшно, страшней – с душой!
Тыщи – в кубышку, товар – в камыш…
Ну, а души-то не утаишь!

В ноябре 1919 г. Цветаева, отчаявшись, отдаёт детей в Кунцевский приют, там их обещают кормить. Вскоре пришла беда: Аля заболела. Тяжелобольную дочь Марина Ивановна привезла в Москву. Дни и ночи она отвоевывала свою девочку у смерти. А в это время в приюте умирает от голода и болезни младшая, Ирина. Обещание "кормить" сдержано никем не было… Они остались вдвоем: убитая горем Марина и рано повзрослевшая, всё понимающая Аля. А ещё – мысли о Серёже... Тревожное ожидание… Писатель Илья Эренбург отправился в в заграничную командировку, ему чудом удалось отыскать Сергея в Праге…

Мне жаворонок
Обронил с высоты,
Что за морем ты,
Не за облаком ты!

Жив и здоров!
Громче громов –
Как топором –
Радость!

Цветаева решается ехать к мужу. "Наша встреча – чудо… Только при нем я могу жить, как живу – совершенно свободная". Они жили в Берлине, Праге, Париже… 1 февраля 1925 года у Цветаевой родился давно желанный сын. Она назвала его Георгием, но домашние называли его тепло и ласково - Мур. Марина Ивановна всё больше чувствовала себя чужой и ненужной в эмигрантской среде. Вокруг неё - глухая стена непонимания и одиночества.

Тоска по родине! Давно
Разоблаченная морока!
Мне совершенно все равно —
Где совершенно одинокой…

Всяк дом мне чужд, всяк храм мне пуст,
И все - равно, и все - едино.
Но если по дороге куст
Встает, особенно - рябина...

Цветаева понимала, что и Сергей не может найти свое место в этой чужой для них жизни, как бросается в разные дела и во всех начинаниях терпит поражение. Все больше и больше его тянуло в советскую Россию, где он мечтал, наконец, найти душевный покой. С начала 30-х годов Сергей Эфрон состоял на службе в советской разведке. Он вынужден был скрывать свою деятельность от близких. Марина Ивановна, конечно, догадывалась о многом… Она видела, что их детей, Алю и Мура, Сергей воспитывал в просоветском духе, ею неприемлемом. Но она подавляла в себе несогласие с ним. Она была человеком большого чувства долга. Когда-то она соединила свою жизнь с Серёжей и поэтому должна быть с ним до конца, в горе или в радости… Ставшая взрослой Аля вернулась в Советский Союз в марте 1937.

Осенью 1937 года в связи с убийством чекиста-невозвращенца Игнатия Рейсса Сергей Эфрон вынужден был спешно и тайно уехать из Парижа в Москву. Марина Ивановна осталась с Муром. Теперь их отъезд на Родину был практически предрешен, хотя она и понимала, что это уже не та страна, какой была раньше…

С фонарем обшарьте
Весь подлунный свет!
Той страны - на карте
Нет, в пространстве - нет…

…Той, где на монетах -
Молодость моя -
Той России - нету.
- Как и той меня.

В июне 1939 года Марина Цветаева с сыном прибыли в Москву. Её сразу же сразило трагическое известие - сестра Анастасия арестована еще в 1937 году. Семья Марины Ивановны жила в поселке Болшево, в тридцати километрах от Москвы, на даче НКВД… Марина Ивановна увидела, как изменился, постарел Сергей за это время. Вероятно, с глаз его наконец стала спадать пелена. Не придавало уверенности в себе и унылое Болшево, куда в любой момент могла приехать за ним роковая машина… Вещее сердце Цветаевой чувствовало приближение беды. И она пришла. В ночь на 27 августа 1939 года арестовали Ариадну. 10 октября 1939 года - Сергея Эфрона …

Марина Ивановна осталась с сыном без квартиры, без средств к существованию. Чтобы хоть как-то зарабатывать на жизнь, она занималась переводами. Печатать ее никто не решается. Жилья своего тоже нет. С огромным трудом удается найти какую-то жилплощадь. Да и то на время. Тревога за арестованных дочь и мужа, страх за сына, неизвестность, ожидание, что вот-вот придут и за ней… Доведённая до отчаяния, 23 декабря она пишет письмо Берии. Вот выдержки из него:

"Товарищ Берия,
Обращаюсь к Вам по делу моего мужа, Сергея Яковлевича Эфрона-Андреева, и моей дочери — Ариадны Сергеевны Эфрон<…> ...Причины моего возвращения на родину — страстное устремление туда всей моей семьи: мужа — Сергея Эфрона, дочери — Ариадны Эфрон (уехала первая, в марте 1937 г.) и моего сына Георгия, родившегося за границей, но с ранних лет страстно мечтавшего о Советском Союзе. Желание дать ему родину и будущность. Желание работать у себя. И полное одиночество в эмиграции, с которой меня давным-давно уже не связывало ничто".

Далее Марина Ивановна кратко излагает факты биографии мужа, обращает внимание на то, что там он "в своём журнале первый во всей эмиграции перепечатывает советскую прозу (1924 г."). "Когда, в точности, Сергей Эфрон стал заниматься активной советской работой — не знаю<…> Думаю — около 1930 г. …. Когда я 19-го июня 1939 г., после почти двухлетней разлуки, вошла на дачу в Болшево и его увидела — я увидела больного человека. <…> сердечная болезнь в большой мере вызвана тоской по нас и страхом, что могущая быть война разлучит нас навек… <…> Я не знаю, в чём обвиняют моего мужа, но я знаю, что ни на какое предательство, двурушничество и вероломство он не способен…".

Марина Ивановна писала в надежде хоть как-то повлиять на ход следствия, восстановить справедливость. Увы, надежде этой не суждено было исполниться … Сергей Яковлевич Эфрон был расстрелян по приговору Военного трибунала 16 октября 1941 г., когда немцы вплотную подошли к Москве. Похоронен он где-то в окрестностях столицы, возможно, - в Бутове. Реабилитирован посмертно за отсутствием состава преступления... Сергей Яковлевич не дал никаких компрометирующих показаний ни на кого из тех, о ком его допрашивали. Для этого надо было обладать удивительной стойкостью, мужеством, перед которым можно только преклонить колени.

"Такие – в роковые времена –
Слагают стансы – и идут на плаху".

И на сей раз подтвердился провидческий дар Марины Цветаевой… Но сама она об этом так никогда и не узнала!… Война, эвакуация, жизненный тупик и слепые сени деревенской избы в маленьком городке Елабуге, те самые, где, как писал в своём стихотворении "Елабужский гвоздь" Евгений Евтушенко, "…напослед леденящею Камою губы смочить привелось из ковша…". Её уход из жизни 31 августа 1941 года прервал цепь тяжелейших потрясений, преследовавших её долгие годы…

Каждую весну Коктебель, раскинувшийся на фоне великолепно-молчаливого посланца веков Карадага, оживает. Тёплые лучи солнца заботливо согревают холмы, ласково касаются ставших за зиму свинцовыми волн, пытаясь вдохнуть в них жизнь. Яркие краски начинают появляться в кронах деревьев, и… возникают внезапно в колеблющейся дымке силуэты двух влюблённых, которые, взявшись за руки, медленно идут вдоль берега, о чём-то увлечённо беседуя, они подходят ближе, становятся узнаваемы черты их лиц.… И кажется нет разделяющего нас столетия, и мы становимся свидетелями начала пронзительной и до сих пор во многом загадочной любви блистательной Марины Цветаевой и вечного романтика Сергея Эфрона, встретившихся когда-то на берегу тёплого Чёрного моря, при ласковом плеске волн, мечтавших о тысячах дорог и о безмерном счастье…

Ждут нас пыльные дороги,
Шалаши на час
И звериные берлоги
И старинные чертоги...
Милый, милый, мы, как боги:
Целый мир для нас!...

Солнце жжет, -- на север с юга,
Или на луну!
Им очаг и бремя плуга,
Нам простор и зелень луга...
Милый, милый, друг у друга
Мы навек в плену!

Нет аккаунта? Зарегистрируйтесь!

Войдите в свой аккаунт