Константин Паустовский и Марлен Дитрих: параллели и пересечения
Почему такое название? Когда сотрудники Дома-музея К. Г. Паустовского в Старом Крыму проводят экскурсии, они акцентируют, что именно Женщина – не мировая знаменитость, не икона стиля – Женщина встала на колени перед писателем, благодаря его, прошу заметить, за один рассказ. Это позже, когда она, вернувшись из СССР в Америку, найдет собрание сочинений Паустовского, изданное там в 1961 году, прочтёт его полностью, напишет: "Паустовский – лучший из тех русских писателей, кого я знаю. Я встретила его слишком поздно". Что она имела ввиду под этим "поздно"? Его возраст, свой возраст?.. Скорее всего, его состояние. Она его увидела больным пожилым человеком и понимала, что даже переписка у них не случится. А как бы нам хотелось, чтобы осталось хотя бы одно письмецо!.. Это - как у Паустовского с Грином, это – как у Паустовского с Волошиным… Но осталась память…
50 лет назад, 13 июня 1964 года, состоялась знаменитая встреча известного русского писателя Константина Паустовского и актрисы с мировым именем Марлен Дитрих. Марлен Дитрих прилетела на гастроли в СССР – звезда мирового масштаба, икона стиля, любимая женщина известнейших и умнейших мужчин первой половины XX века. Конечно же, её приезд вызвал ажиотаж среди прогрессивных людей советского государства. То, что она отличалась от всех остальных зарубежных звезд, говорит тот факт, что она была приглашена на творческую встречу в Центральный Дом Литераторов (ЦДЛ) в Москве с писателями и поэтами.
Необходимо отметить, что незадолго до приезда в Советский Союз, она прочла небольшой рассказ К. Г. Паустовского "Телеграмма" на немецком языке, с чего и началась вся эта история. В сюжете рассказа – история о том, как молодая женщина уезжает из деревни в город и в суматохе забывает о своей матери. Через несколько лет ей приходит телеграмма, что мать умирает… Рассказ поразил Дитрих. Возможно тем, что был, в некоторой степени, близок ей биографически.
Дитрих запомнила имя автора и, приехав в советскую страну, попросила, чтобы её познакомили с Паустовским. Он, будучи очень больным человеком (астма, инфаркт), узнав о желании известнейшей женщины, нашел в себе силы и приехал в ЦДЛ, чтобы встретиться с ней. Марлен Дитрих долго вела беседу, отвечала на вопросы и спрашивала сама. Неожиданно на сцену поднялась её переводчица и негромко ей шепнула, что в зале находится Паустовский, и хотел бы ей подарить свои книги.
Дитрих встрепенулась, оглядела зал и попросила, чтобы Паустовский поднялся на сцену. Паустовский поднялся и, какого же было удивление его, всей публики, когда гордая несравненная Марлен встала на колени перед ним и поцеловала руку. На ломанном русском она скажет: "Большое Вам спасибо". Все, кто находился в это время в зале, аплодировали стоя.
Но вернемся к параллелям и пересечениям писателя и актрисы, которые, как мне показалось, заслуживают внимания.
Параллели
Параллель первая. Марлен Дитрих – немка по происхождению, антифашистка, сильная и гордая женщина, не подчинившаяся Гитлеру, и одна из первых среди западных звёзд, прорвавшаяся в СССР через "железный занавес". Константин Паустовский – русский писатель, убежденный гуманист, защитник гонимых писателей (Грин, Солженицын, Дудинцев и др.), не побоявшийся режима Сталина. Их объединяет сила духа, вера в добро и моральные ценности. Они разговаривали через переводчика, но это именно тот случай, что, даже, если бы, его не оказалось рядом, они бы поняли друг друга. Потому что людей, объединенных верой в превосходство добра, искусства и красоты – связывает то, что неподвластно жестокому и равнодушному сердцу.
Очень редкое сочетание у Паустовского – писатель равен человеку. Обостренное чувство справедливости и человеческая деликатность. Назым Хикмет определил в двух словах образ Паустовского – честность и талант. У Дитрих определяются те же человеческие качества – обостренное чувство справедливости, честность, талант. Но обоим я бы добавила гипертрофированное чувство долга и ответственность за своих близких, за всех, "кого приручили", до последнего: родственников, жён, мужей, детей, друзей.
Сотрудники музея всегда испытывают некоторую неловкость, когда им задают вопросы про личную жизнь Паустовского: сколько жён, любовниц, детей, квартир и т.п. Стараются всегда ответить более обтекаемо, оправдывая писателя и его поступки. А оправдания не нужны, просто и уверенно надо говорить, что Паустовский не притворялся - если проходила любовь (как это не пафосно звучит в наше циничное время) значит, надо было ставить точку в отношениях. Но уходить благородно, никого не покидая и неся чувство ответственности и долга перед детьми.
Необходимо учитывать время, когда он жил и место, где он жил – в СССР не приветствовались разводы, особенно, известных личностей. Дитрих в этом плане было проще. Она говорила: "Поскольку моя личная жизнь прочно связана с моей публичной жизнью, то она не может содержаться в секрете. Такое обстоятельство меня нисколько не стесняет. Но то, что я делаю, когда остаюсь одна, то, что я думаю и как веду себя, это – моё сугубо личное дело". Этот принцип близок и Паустовскому.
Параллель вторая. Обострённое, обнажённое, беспомощное и всепоглощающее чувство безысходной любви к своей Родине и своему народу, но при этом не слепое, а видящее все изъяны и нелицеприятные поступки. Марлен никогда не скрывала, что она немка и всю свою жизнь чувствовала вину за все те беды, которые нанёс фашизм: "Я собирала средства для бомб, которые бомбили Берлин, хотя я и понимала, что там живёт моя мама, которую любая из этих бомб могла убить…"
Существует версия, что Дитрих долго была не въездной не только потому что приняла американское гражданство, но еще и потому, что, когда приехала в Берлин в 1945 году, чтобы повидаться со своей матерью и увидела разрушенный родной город, сказала неосторожно: "Немцы это заслужили". Долгих 14 лет немцы ей этого не могли простить, конечно, в основном это была Западная часть Германии. Только в 1969 году, благодаря официальной поддержке мэра Западного Берлина, её ждал триумф – 27 мая на концерте в Мюнхене её 64 раза вызывали на поклон. У Паустовского тоже не всё было гладко с власть предержащими, да и испытание того же стыда за то, что они творили. Вспомним Грина, Солженицына и мн. др. И ему отомстили, только отомстили, как можно отомстить писателю – отказали в Нобелевской премии, точнее повлияли на её отмену.
Как к Марлен шли за помощью (материальной, моральной) французы, немцы, когда она проживала в Америке, потому что она уже себя зарекомендовала как человек слова и дела, как человек, не терпящий несправедливости, так и к Паустовскому шли за помощью. Ему писали письма, спрашивая совета, что делать с любовью к творчеству Грина, к нему обращались с просьбой спасти театр Любимова и он спасал. Помните: "С Вами говорит умирающий Паустовский. Я умоляю вас не губить культурные ценности нашей страны. Если вы снимете Любимова, распадётся театр, погибнет большое дело"? К нему пришли крымские татары, тогда проживающие в средней Азии, после чирчикских событий в мае 1968 года с просьбой, чтобы он обратился к правительству и встал на защиту целого народа, потому что в его первых произведениях, написанных о Крыме и в Крыму, чётко прослеживается линия татар. Они знали - он был, он видел, он защитит.
Параллель третья. Детские годы и у Паустовского, и у Дитрих полны света, любви и тепла. И матери у них сильные личности, каждая по-своему, каждая со своим видением мира, но с неизменной гордостью. Поэтому для них обоих матери были святыми, они их любили самозабвенно и… постоянно испытывали чувство вины перед ними. Дитрих – за то, что оставила мать в фашистской Германии и за то, что той многое пришлось пережить по её вине. Паустовский – за то, что не смог до конца простить, что мать вынуждена была оставить его у дяди, а сама уехала с другими детьми в Москву. Он понимал, что это была вынужденная мера, но обида осталась. И хотя потом, намного позже, Паустовский страшно переживал, когда мама осталась в Киеве в годы гражданской войны и как он старался прорваться к ней, а в итоге, мама с сестрой к нему пробрались, добираясь пешком две недели из Киева в Копаны. Он упал перед ней на колени, когда увидел, в каком состоянии она была.
У Паустовского мама – Мария Григорьевна – умерла 20 июня 1934 года. У Дитрих мама – Жозефина фон Лош – умерла 6 ноября 1945 года, но перед этим Марлен успеет повидаться с матерью и попросить прощение за всё. В 1946 году он напишет рассказ "Телеграмма", в котором выразит всю любовь, всю степень вины детей перед своими матерями: "Что ж это, мама? Что?.. Мама! Как же это могло так случиться? Ведь никого же у меня в жизни роднее нет. Нет и не будет. Лишь бы успеть, лишь бы она увидела меня, лишь бы простила". Эти чувства, наверное, испытывает каждый, кому пришлось такое пережить в жизни.
Оба достаточно рано лишились отцов, которые имели огромное влияние на них. По словам матери Дитрих, дочь унаследовала от своего отца искусство обольщения, а, по словам матери Паустовского, сын – страсть к путешествиям и некую отстраненность от реальной жизни. Возможно, они были правы, даже, скорее всего. У Дитрих отец умер в 1911 году, у Паустовского в 1912 году – Марлен в это время 10 лет, Константину Паустовскому 20-ть. А вот матерей они потеряли почти в одном и том же возрасте – Дитрих в 44, Паустовский в 42.
Параллель четвёртая. Константин Паустовский умер больным человеком, которого старались близкие люди удержать всеми силами на этом свете, поэтому использовали все возможности, чтобы сохранить и продлить ему жизнь. А он своему секретарю и биографу говорил, что только сейчас понял, что означает высказывание "легкой жизни я просил у бога, легкой смерти лучше бы просил". Марлен Дитрих умерла больной женщиной, которая вынуждена была сознательно объявить себя затворницей, потому что сломала шейку бедра и ходить уже не смогла: "Годы не пощадили меня. Я все изранена. Я бы так хотела выздороветь, надеяться против всякой надежды, что боль от моих ран немного утихнет".
С 1979 года прикована к постели, долгих 13 лет… Марлен умерла 6 мая 1992 года, незадолго до 100-летнего юбилея Паустовского – 31 мая. Умерла в Париже, где 10 мая на прощание с ней пришло полторы тысячи человек. Гроб накрыли французским и американским флагами, а похоронили 16 мая на кладбище в Шёнеберге, в том самом квартале Берлина, где она родилась. Паустовский умер 14 июля 1968 года в Москве, где и родился, а похоронен 17 мая в Тарусе, по его завещанию. И прощалось с ним не меньшее количество людей, и в Москве, и в Тарусе…
Пересечения
Пересечение первое. 1949 год. Знакомство Дитрих с творчеством Паустовского. Прочтение рассказа "Телеграмма" в Вене. Учитывая, что четыре года назад умерла мама Марлен Дитрих, учитывая, что всё написанное писателем перекликается с чувством вины и ощущением стыда перед матерью самой актрисой, рассказ откладывается в памяти Дитрих, оставляет "зарубку на её сердце", она запоминает имя писателя. Это произошло ровно 65 лет назад. Наверняка и Паустовский уже знает, кто такая Дитрих, но никто из них не предполагает, что их пути уже пересеклись, и что судьба повела их навстречу друг другу.
Пересечение второе. Это произойдет не скоро, через 15 лет. В Центральном Доме литераторов в Москве, во время гастролей Дитрих в СССР в 1964 году. Ровно 50 лет назад, о чём написано выше. А о том, что испытывали Дитрих и Паустовский при встрече, Вам расскажут во время экскурсии в Доме-музее Константина Георгиевича Паустовского в Старом Крыму. Музей работает ежедневно, без выходных и без перерыва. Ждём всех с нетерпеньем.
Пересечение третье. Ну и последнее, а может и нет, так как это довольно сырой материал, тезисный, пересечение – Киммерия. Это пересечение можно назвать как угодно – метафизическим, эзотерическим, волшебным, выдуманным, искусственным. Но самое главное – оно существует! До создания экспозиции в старокрымском музее К. Г. Паустовского об этом неординарном случае из жизни писателя – его встрече с Дитрих - говорили очень мало и знали очень немногие. В московском музее практически не упоминают об этом, в других (в Одессе, в Киеве) – этого точно нет.
В старокрымском музее сотрудники почувствовали, что об этом необходимо рассказывать и попали в цель. Многие приходят и, заранее узнав о музее в интернете, просят, чтобы им показали именно это фото и рассказали об этом событии. Многие вспоминают, что они об этом когда-то читали, слышали, а то и присутствовали на её концерте или же, что случайно не попали, а теперь очень об этом жалеют. Поверьте, мало кто реагирует скептически, мол, артистка, что ей стоило сыграть и встать на колени. А назовите еще подобный случай? Вряд ли… Ведь этот поступок можно воспринять не только, как благодарность за творчество, если смотреть более глобально. Феодосийская поэтесса Инна Сидоренко написала небольшое стихотворение на это событие. Она совсем по-другому преподнесла его, почувствуйте:
Упала пред мужчиной на колени
Молву презрев, мир гордый удивив.
Пред русскою душой немецкий гений –
Через границы злобные прорыв.
Как всепрощенье матерей всех наций
Стоит Марлен – набатом для людей.
Был этот миг мощнее всех оваций,
Как позднее раскаянье детей.
В этом стихотворении – всё: и упомянутая ранее чувство вины за немецкий народ, и просьба о прощении у матери, пусть позднее, но отчаянно-искреннее. Некоторые спрашивают, а какое отношение это имеет к Крыму, а тем более, к Старому Крыму? Огромное! – отвечаем мы, сотрудники Дома-музея К.Г.Паустовского. Человек, перед которым преклонялись известные, знаменитые люди, прекраснейшие женщины мира, любил такие места, как наши, писал о них, воспевал их: "Есть уголки нашей земли настолько прекрасные, что каждое посещение их вызывает ощущение счастья" (К.Паустовский, "Воспоминание о Крыме"). Киммерия – это магнитное поле, которое притягивает, затягивает и уже не отпускает. Кто сюда приезжает один раз, обязательно приезжает еще раз. Кто приезжает и думает, что всё знает, понимает, что совсем мало знает…
Источники и литература:
- Мир Паустовского: культурно-просветительский и литературно-художественный журнал/Московский литературный музей-центр К. Г. Паустовского. – Москва: ООО "Вариант", 2005. – № 23. – С. 53-54, 68, 105-106
- Паустовский К. Г. Воспоминание о Крыме. Избранное. – Симферополь: Антиква, 2011. – С. 6, 106-118
- Паван Ж. Марлен Дитрих / ЖЗЛ – малая серия. – Москва: Молодая гвардия, 2011. – 116 с.