«Произведение искусства важно не само по себе,
а лишь как выражение личности творца»
С. Дягилев, один из основателей
группы «Мир искусства»
Период с середины 1890-х годов до второй половины 1920-х годов в русской культуре получил название Серебряного века. В обществе меняется отношение к графическому искусству, начинается его новый расцвет.
Возрождение печатной графики как самостоятельного вида искусства связывают с журналом и художественной организацией «Мир искусства», организаторами которых стали Сергей Дягилев и Александр Бенуа.
Александр Бенуа (1870-1960) родился в семье известного петербургского архитектора. С 1893 года он начал выставлять свои художественные работы, высоко оцененные критиками, а через год (1894) –в немецком сборнике вышла его первая статья о русских художниках. С этого времени деятельность Бенуа как художника и критика дополняет друг друга и воплощается в организации журнала «Мир искусства» (1898-1904). А.Бенуа, по словам Волошина, стал для журнала его «сердцем» и вдохновителем.[1]
Заслугой «Мира искусства» было привлечение молодых художников к оформлению заставок, обложек, иллюстраций, мелкой графики, а также печать хороших репродукций с произведений. В создании иллюстрация для журнала принимал участие и сам Бенуа. (А.Н. Бенуа. Графическая заставка в журнале «Мир искусства» (Санкт-Петербург, 1902). 
Эту традицию прекрасно украшенного иллюстрируемого журнала продолжил альманах «Золотое руно» (1906-1909), а последствии «Аполлон» (1909-1917).
Главная тема художественного творчества Александра Бенуа – сады Версаля, эпоха Людовика IV, начало XVIII века. Впервые Бенуа посетил Версаль в 1896 году, путешествуя по Европе. Его поразил пейзаж. «Я не думал, что он до того грандиозен и в то же время исполнен какой-то чудесной меланхолии… Особенно меня поразили черные конусы и кубы стриженых туй и зеркальность бассейнов, отражающих серые, нависшие тучи … Я чуть не расплакался, когда под самый конец этого нашего первого посещения Версаля лучи заходящего солнца на минуту прорвали густую пелену туч и оранжевым пламенем засияли бесчисленные окна дворца».[2]
Второе посещение Франции относится 1905-1906 годах, когда Бенуа смог исполнить «свою заветную мечту, поселившись в самом центре Версаля», и почти каждый день выходя на этюды. Прибыв во Францию, он близко сошелся с Максимилианом Волошиным, часто встречаясь в мастерской Елизаветы Кругликовой, а в последствии и посещая друг друга. К этому времени Волошин, парижский корреспондент петербургской газеты «Русь» и московского журнала «Весы», становится известным и авторитетным литературным критиком.[3] Бенуа знакомится и с его невестой - художницей Маргаритой Сабашниковой, работы которой обратили внимание Бенуа.
Во время своего второго двухлетнего пребывания во Франции Бенуа не оставлял своих занятий в области истории искусства. После закрытия в 1904 году журнала «Мир искусства», его «Художественные письма» начинают выходят в еженедельной кадетской газете «Речь».
Отношение к работе Александра Бенуа, как и к организации «Мир искусства» было неоднозначным в России. Представлена статья Александра Косоротова, сотрудника «Нового времени», который с начала основания «Мира искусства» в 1898 году, повел полемику с журналом. В 1906 году в газете вышла его статья «Александр Бенуа. (Опыт характеристики)», в которой в резких и сатирических выражениях осуждена вся деятельность Бенуа как художественного критика, а также общее понимание задачи искусства. Участники «Мира искусства» и другие молодые художники, работавшие в направление, далеком от господствовавшего академизма, названы еретиками. Такое отношение в определенных художественных слоях общества сложилось после резкого выступления Бенуа против искусства передвижников в Академии и лично против работ Репина, как признанного мастера.[4] Им Бенуа противопоставил новое поколение художников- группу «Мир искусства».
В статье "Картинные выставки. "Салон". Волошин задается вопросом: "Не является ли эта группа "истинной Академией современного русского искусства"? "… "Мир искусства" - "в том виде, как он существует теперь: в виде группы талантливых и ширококультурных художников, не связанных между собой никакими официальными узами, он осуществляет истинный идеал академии. В них действительно хранится историческое преемство исканий, не только нашей и ближайших к нам эпох, но и искания всех предыдущих великих расцветов искусства" (Новая Русь, 5 февраля 1909 г.).[5]
А через год в газете «Русское слово» выходит статья Григория Петрова, дачевладельца Коктебеля, с выпадом против «всех этих Бенуа в живописи и Максов Волошиных в поэзии» как гурманов, «самодовольных, сытых, избалованных жизнью бюргеров».[6]
Тем не менее Бенуа признанный художник в России и Европе. В журнале «Аполлон» в 1909 году он был выведен в обобщенном образе художника, в этой же статье - анонимный диалог «Пчелы и осы Аполлона (скучный разговор)» представлен и Волошин под именем «Любителя литературы».[7]
С 1912 года начинает выходить многотомник Бенуа «История живописи всех времен и народов». Полное собрание серии находится в мемориальной библиотеке Волошина.
В апреле 1916 года М. Волошин приезжает из Европы в Санкт-Петербург, навещает старых знакомых, бывает в гостях у Бенуа. Константин Сомов, участник «Мира искусства», записывает в дневнике: «Пошел обедать к Бенуа. Там было довольно много народу, свои и Волошин, недавно из Парижа, рассказывал интересно, читал свои последние стихи». На Пасху Бенуа делает набросок с Волошина (собр. И. Зильберштейна), а через несколько дней надписывает и дарит Максу пейзаж Бретании «Скалистый берег». На выставке представлены еще два акварельных этюда Бенуа, посвященные Версалю.
В июне 1916 году Макс задумал написать статью о Бенуа для сборника Лукомского. Книга включала воспоминания разных авторов. По заказу Волошин должен был написать о парижском периоде жизни Бенуа, его театральных постановках. Параллельно с задуманной статьей Волошин пишет большую монографию о Сурикове. Эта работа помешал ему выехать в Судак, где летом отдыхал Бенуа с семьей. Только в октябре Волошин сообщает в письме об окончании статьи.[8] Из-за революционных событий, сборник не был издан, и статья вышла только в 1988 году (Первое издание статьи М.А. Волошина об Александре Бенуа в альманахе «Панорама искусств», (1988).
Вместе с Бенуа в организацию «Мир искусства» входил его племянник Евгений Лансере (1975-1946), сын известного скульптора Е.А. Лансере.
Бенуа писал о Лансере как о «книжном художнике» и «задушевной, тихом поэте».[9] Графические заставки, иллюстрации его работы украшают журналы Серебряного века. Свои работы он подписывал инициалами ЕЛ, их можно видеть по краям иллюстраций или вплетенных в орнаментальную канву изображения.
«Особенного упоминания заслуживают его [Лансере] декоративные работы, также почти исключительно посвященные украшению книги. Корни искусства Лансере не в московских старопечатных книгах, но в дивно иллюстрированных хрониках Фруассара, в венецианских изданиях XVI века, отчасти и в современных английских книгах. Но это отнюдь не лишает его работ их высокохудожественного значения, так как Лансере двигают глубокие, сердечные симпатические связи с Западом, а не пустое, поверхностное подражание» [10], писал Бенуа в «Истории русской живописи, в 1901 году, в период, когда Лансере только начинает свой путь художника.
Лансере, как и другие художники, принимал участие в оформлении обложек книг, автором, многих из которых являлись современные писатели и поэты. (С. Маковский «Собрание стихов» (1905), Л. Андреев «Царь голод» (1908), К. Бальмонт «Злые чары» (1906)).
С Волошиным Лансере познакомился в 1903 году, когда тот приехал из Парижа в Петербург в качестве секретаря нового художественного общества, организованного Елизаветой Кругликовой. В начале января Макс посещает главных сотрудников журнала, знакомится с Бенуа, Дягилевым, Грабарем. На выставке представлена копия письма 1903 года (оригинал в ИРЛИ), в котором Лансере договаривается о встрече с Волошиным. Общение продолжалось в общем кругу литераторов и художников.
В сентябре 1910 г. в «Аполлоне» издана подборка стихотворений Елизаветы Дмитриевой с иллюстрациями Лансере. Стихи были подписаны псевдонимом Черубина де Габриак. Идея мистификации родилась у Максимилиана Волошина в Коктебеле, во время пребывания Лили Дмитриевой в его доме. Макс стал режиссёром новой выдумки, в которой русская поэтесса была представлена как очаровательная богатая испанка, пишущая стихи в стиле старофранцузской поэзии.
В 1915 году Волошин получает от Лансере письмо, в котором тот, как один из организаторов «Мира искусства» благодарит Волошина за ценную помощь организации. Во время Первой мировой войны Волошин участвовал в организации комитета для распределения денег среди русских художников в Париже, собранных на аукционе общества «Мир искусства».[11]
В апреле 1916 года М. Волошин возвращается из Европы в Санкт-Петербург. 
Часто бывает в гостях у Бенуа, посещает Лансере, решает написать о нем статью, однако задуманное так и не было воплощено.
К этому же году относится представленная на выставке живописная работа Евгения Лансере «Горный аул». Картина выполнена в темпере. Ее сюжет и композиция почти полностью повторяют иллюстрацию к 19 главе повести Л. Толстого «Хаджи-Мурат» «Воспоминание Хаджи-Мурата о сыне». Над рисунками к повести художник работал два года (1912-1914), побывал на Северном Кавказе, посетил дагестанские аулы, в Закавказье. Книга вышла в 1916 году. Этим же годом датируется и представленная работа. По словам А.Н. Бенуа, "рисунки Лансере сохраняют рядом с толстовской колоссальностью и свою значительность, свою прелесть... Они не только дают тонкую и точную “справку по сценарию” и рисуют типы действующих лиц, но, кроме того, складываются в самостоятельную песнь".[12]
Через четыре года после начала выхода первого номера журнала «Мир искусства», к организации художников присоединился Мстислав Валерьевич Добужинский, приехавший за год до этого из Европы, где он обучался в художественных школах Ашбе (Мюнхен) и Холлоши (Венгрия).
Мстислав Добужинский, как и Евгений Лансере, были самыми молодыми участниками «Мира искусства».
Основной темой Добужинского стали пейзажи Петербурга. Город часто изображал и Александр Бенуа, однако Добужинского «… интересовала больше всего «изнанка» города… Я рисовал Питер, его «уголки», а красотами Петербурга любовался, но рисовать их не подмывало… За парадный С.-Петербург я взялся попутно лишь по настоянию друзей и «заказчиков.».[13]
Добужинский принимал участие в иллюстрации журналов и книг (обложки книг Ф. Сологуб «Политические сказки» (1906), А. Ремизов «Чортов лог» (1908) и «Часы» (1908))
С 1906 года Добужинский преподает рисунок в открывшейся в Петербурге художественной школе Е.Н. Званцевой, ученицы Репина. Среди учеников школы были художницы, жизнь которых была связана с Коктебелем: Софья Дымшиц-Толстая, ставшая женой А. Толстого, и Юлия Оболенская. В этой школе занималась и Маргарита Сабашникова, жена М.А.Волошина.
Располагалась школа Званцевой в доме на Таврической улице, где этажом выше находился литературно-художественный салон Вячеслава Иванова. Добужинский часто бывал на ивановских «средах», встречался там с Волошиным.[14] «У Вячеслава Иванова, - вспоминал Добужинский, — я еще бывал и по поводу затеянного им его собственного издательства «Оры». Он торжественно нарек меня почетным именем «художника Ор» и я сделал несколько обложек для крошечных книжек этого издательства, удовлетворяя Вячеслава Иванова моими символическими рисунками. Эти книжки были: антология «Цветник Ор», «Трагический зверинец» и «33 урода» Лидии Зиновьевой-Аннибал и “По звездам Вячеслава Иванова”».[15]
Многие члены «Мира искусства» увлекались театральной графикой, создавали эскизы декораций и костюмов. Бенуа работал над постановками Дягилева в Париже, Добужинский для постановок «тургеневского спектакля» в МХАТе: комедии Тургенева «Нахлебники», «Где тонко, там и рвется», «Провинциалка». «Эпоха Тургенева, — писал Добужинский, — была мне душевно близка» по воспоминанием детства.[16] После одной из постановок Волошин пишет набросок пишет набросок «Художественный театр, Тургеневский спектакль», впервые напечатанный в собрании сочинений в 2008 году. «Среди бесчисленных попыток "реставрировать старину", рисунки Добужинского к Тургеневскому "Месяц в деревне" как-то особенно волнуют своим неподдельным лиризмом. Развалистая, удобная мебель. Неизбежные вышивки и силуэты и родная русская природа за окнами. Уныние, отзвучавшие напевы, облетевшие цветы... разоренные, покинутые "дворянские гнезда"...[17]
Значительный вклад в развитие русского графического искусства на рубеже столетий внесла Елизавета Кругликова.
Елизавета Сергеевна Кругликова (1865-1941) – художница, график, мастер эстампа и силуэта, педагог. Происходила из семьи, любившей и понимавшей искусство. Окончила Московскую школу живописи, ваяния и зодчества и с 1900 года обосновалась в Париже. Ее мастерская на протяжении двух десятилетий была притягательным центром для русских художников, часто ездивших за границу.[18] У нее учились и работали М.А.Добров, К.Е. Костенко, И.С. Ефимов, Н.Я. Симонович-Ефимова, Л.В.Яковлев, В.П. Белкин. Среди учеников были, и французы Моро и Дюнуайе де Сегонзак, прославившиеся впоследствии как графики. [19]
В 1901 году, вскоре после приезда в Париж, в мастерскую Кругликовой с рекомендации от знакомых пришел М. Волошин и вскоре стал там постоянным посетителем.
В компании с еще двумя художниками: подругой Кругликовой Елизаветой Николаевной Давыденко и Александром Александровичем Кисилевым, они отправили в путешествие по Европе (Андорра, Италия, Испания, Майорка). «Его необыкновенная энергия заставляет меня согласиться, несмотря на то, что я вовсе не люблю ни гор, ни пешего хождения», [20]- вспоминала Елизавета Кругликова. При переходе через Пиренеи Макс написал шуточное стихотворение об участниках похода «Елизавета Николавна». В этом же путешествие написано и другое стихотворение «Кастаньеты», позже получившее посвящение Кругликовой, и положенное на музыку.
В декабре 1902 года по инициативе Кругликовой создается Русское художественное общество в Париже «Монпарнасс». Для получения поддержки и помощи со стороны русских художников, Кругликова пишет рекомендательные письма к участникам «Мира искусства», и отправляет их с Волошиным, который становится секретарем Кружка.
«Монпарнасс» занимался устройством выставок, музыкальных вечеров, проводил лекции. Б. Матвеев в письме от 1904 писал: «Был на вечере у Кругликовой. Там было много народа. Компания французов утроила шарады в лицах. Было слово «Волошин» (они здесь очень популярен.) Vol-och-chine».[21] Кружок прекратил существование в январе 1908[22].
В своей мастерской Кругликова увлеченно работала над офортным станком. Интерес к гравюре у нее возник в 1902 году после знакомства с французским художником В. Ру-Шампионом, предложившем Елизавете Сергеевне делать гравюры ее живописных работ. Он и дал ей первый урок в этом направлении. В последствие Кругликова самостоятельно училась технике травления и печати, работала в технике цветной гравюры, акватинты, мягкого лака.
К этому периоду относятся ее пейзажи («Пейзаж. Зима», 1902, офорт; «Мой флигель». 1902, цветной офорт, «Тополя и огни», 1904, офорт, «Пейзаж с хижиной», 1903, офорт).
В это время в Париже наблюдается интерес к графическим искусствам. На выставках появляются сотни гравюр. Возникает «общество оригинальной гравюры в красках», членом которого Кругликова становится в 1904 году.[23]
М. Волошин также охвачен общим настроением, пишет в сентябре 1903 А. Гольштейн из Коктебеля в Париж: «Возвращаюсь домой в Париж, чтобы заняться рисование специально. Отказываясь от мысли зарабатывать литературой, думаю (поработав серьезно года два) сделаться вполне порядочным иллюстратором». Через месяц получает посылку от Кругликовой - «машинку для выжигания». В декабре пишет Косоротову: «Мои планы теперь – живопись и изучение литографии и офорта».[24]
После создания в Петербурге символистского журнала «Весы», Волошин участвует в его художественном оформлении, создавая небольшие графические заставки. Пробует мастерство в создании офортного портрета. В мастерской Кругликовой он познакомился с Алексеем Толстым и его женой художницей Софьей, выполняет их портреты в этой технике. На выставке представлены также работы Волошина «Парижанка», «Молодая женщина», «Двое» и работа на мифологическую тему «Фавн».
Печатая цветные офорты с акватинты и с мягкого лака, Кругликова экспериментировала в этой технике, достигая особой живописности через неравномерное распределение красочного слоя по поверхности листа, оставляя большее количество краски в нужных местах. «Никакими лессировками не достигнешь такой тонкости слоя краски, какая получается от вытирания на доске и втиснутости краски в мокрую бумагу»[25]. В результате работы Кругликова пришла к совершенно забытому в то время способу печати – монотипии, назвав ее «живописью в манере эстампа».[26]
Альбом «Париж накануне войны. В монотипиях Кругликовой» вышел в 1915 году в Москве. Средства от его продажи были пожертвованы для помощи русским художникам, пострадавшим от войны. В альбом входят рассказы и статьи русских авторов, здесь был напечатан и цикл парижских стихов Максимилиана Волошина. Несколько из них имеют посвящения Кругликовой.
В альбоме представлены двадцать цветных монотипий с видами Парижа, сцены из жизни города. Это издание подводит итог парижского периода художницы. Книга иллюстрирована также силуэтными заставками жанровых сцен и отдельных лиц. В этом направлении Кругликова много работала в течение всей творческой деятельности. На выставке представлены многочисленные примеры ее работ более позднего периода. Небольшие портретные зарисовки-силуэты, часто похожие на шаржи, Елизавета Сергеевна делала в парижский период со своих знакомых. Волошин ценил свои силуэтные портреты, сделанные Кругликовой, и раздаривал знакомым.
В 1917 году Кругликова задумывает издание книги силуэтов русских поэтов и писателей, в ее создании просит помощи Волошина. Однако в связи с революционными событиями в стране и несвоевременностью такого издания он отказался, и книга «Силуэты поэтов» вышла через несколько лет, в 1922 году, без его участия.
В 1920е годы Бенуа и Добужинский уезжают в эмиграцию, Лансере и Кругликова остаются работать в СССР. До отъезда в Париж Бенуа пишет текст для книги об участнице организации «Мира искусств», художнице-графике А.П. Остроумовой-Лебедевой. Книга с дарственной надписью преподнесена Волошину самой художницей, которая часто посещала Коктебель.
До отъезда в Литву Добужинский издает в 1923 году небольшую книгу с собственными иллюстрациями «Воспоминания об Италии». По его рисункам был также исполнен ряд вещей, копиистами на Ленинградском фарфоровом заводе: тарелки с пейзажами, театральные типы „Король Лир“, „Корделия“.[27] В 1922 году выпущен сервиз «Четыре возраста» с черным силуэтным рисунком, на котором изображены женщина с ребенком, старик и девушка с рогом изобилия. В собрании музея хранится чашечка из этого сервиза.
В 1924 году Волошин вновь приезжает в Москву и Петербург, и возобновляет старые знакомства, встречается с Бенуа, Лансере, Кругликовой. Кругликова дарит силуэт «Макс, читающий стихи» с надписью «дорогому Максу от старого друга» и акватинту «Терраса в Чегодаеве» (1913) с надписью «Дорогому бывшему ученику и строгому критику».
В 1924 году в Литву уезжает Добужинский, в 1926 – Россию покидает Бенуа. Кругликова продолжает работать в графике, преподает в Академии художеств, открывает свою мастерскую. Ее педагогическая деятельность началась еще во Франции, где она преподавала офорт в академии «La Palette».
В 1926, 1927 год Кругликова приезжала в Коктебель (впервые побывала в 1903 году). В Коктебеле она участвовала в постановках-обормотниках к именинам Макса. В 1926 году был поставлен спектакль «Путями Макса» (или «Контора ГГО»). «В Коктебеле в 1926 году гости М.А. Волошина организовали в его честь постановку целой оперетты… Е.С. Кругликова блестяще исполнила в ней роль американца «мистера Хью». Просто, весело, остроумно, как все, что она делала. Мужской костюм она умела носить так, что никогда не была в нем смешной. Была забавной и милой. Ей был 61 год. Он была моложе и милее всех»[28] Волошин в память о прекрасном исполнении роле посвятил ей свое стихотворение «Мистер Хью», строчки из которого стали названием этой выставки. Вернувшись в Ленинград Кругликова вспоминала Коктебель «как дивный сон».
К 1920 годам относятся два графических пейзажа Кругликовой: «Площадь Александринского театра», 1923, офорт; «Берег реки», 1925, монотипия. Многие работы Кругликовой этого периода посвящены изображению памятников архитектуры и городского пейзажа. Монотипии 1920х годов чаще напоминаю акварель или цветной карандаш, чем живопись маслом. Этим работам свойственны простота и лиричность. [29]
Не оставляла Кругликова и любимый жанр силуэта. За время с 1914 по 1935 года она сделал около тысячи силуэтов: портреты художников, писателей, артистов, музыкантов, общественных деятелей. В предреволюционные годы она выполняла силуэты преимущественно близких знакомых, то теперь приходит к созданию целых серий портретов.[30]
Впоследствии, после смерти Макса, Кругликова продолжала общение с его вдовой Марьей Степановной (представлены письма к ней). Стремилась сохранить память о Волошине в России. На смерть Макса отозвался и Александр Бенуа. В 1932 году он пишет свои воспоминания о Волошине.
В апреле 1927 года открывается выставка акварелей Волошина в Литературно-Художественном кружке (в доме печати) в Ленинграде. Перед этой выставкой сделана общая фотография, где среди других деятелей культуры присутствует Кругликова (стоит за Волошиным во втором ряду).
На фотографии в первом ряду слева - Эрих Федорович Голлербах (1895-1942) – искусствовед, художественный и литературный критик. Многие его статьи посвящены искусству Серебряного века. С 1918 года работал научным сотрудником в Царском селе в комиссии отдела Охраны памятников, с 1921 года – научный сотрудник Русского музея.
Голлербах увлекся стихами Волошина и к 20-летию его литературной деятельности в 1920 году пишет статью «Поэт-ювелир» «Ежегодной газете Петроградского Театрального Наркомпросса» (№ 509). Голлербах не был в это время знаком лично с Волошиным. В 1922 году Голлербах составляет «Словарь русских художников» (для из-ва «Петроград»), где упоминает М.Волошина как «известного поэта, художника-любителя».
В 1924 году они встретились в Петербурге. Голлербах был восхищен знакомством. Работая в это время в Ленгизе, он помогает Волошину приобретать книжные новинки, надписывает свою книгу «В.В. Розанов. Жизнь и творчество», дарит свой портрет работы Добужинского с надписью «Поэту, художнику, мудрецу».
В 1925 году Голлербах посещает Коктебель, надписывает Волошину свою книгу «История гравюры в России», подаренную год назад, во время знакомства. В Коктебеле Голлербах сочиняет сонет Волошину «Силена стан, апостола осанка…».
В 1926 году Голлербах переходит на работу в Академию Художеств, где часто встречается с Кругликовой, преподающей там же.
В апреле 1927 года Волошин приезжает в Ленинград на открытие своей выставки. К этому времени относится общая фотография с Кругликовой, Замятиным, Рождественским, Остроумовой-Лебедевой. Голлербах написал вступительную статью для каталога, а в «Красной газете» № 99 напечатана статья Голлербаха «Легенда о Тавриде» - с замечанием: Максимилиан Волошин «никогда не копирует виды, а творит их на основе тех форм и красок, которые присущи Коктебелю».
В сентябре этого же года Голлербах посылает в Коктебель свою книжечку «Город муз. Детское село ка литературный символ и памятник быта» (Л., 1927). В ответном письме Волошин благодарит за прекрасную книгу, прочитанную в первый же вечер. Отмечает, что книги такого рода любят и умеют писать французы, но в России это новость.
В 1928 году Голлербах посылает книгу свою «А.Я. Головин», в которой упоминает Волошина.
Из-за занятости обеих сторон в корреспонденции бывают большие перерывы. Но в 1932 году за несколько месяцев перед смертью Волошина Голлербах отправляет ему два письма, а также книгу «Ленинград образцовый социалистический город». На обложке рукой Марьи Степановны написано: «Присланная Голлербахом. Одна из последних получек. Через месяц Масечка был уже тяжко болен».
После ухода из жизни Волошина Голлербах создает воспоминания о нем. Первый экземпляр был отпечатан на машинке для прочтения в собрании ленинградских художников, посвященном памяти М.А. Волошина в августе 1932г. Через два года он пишет рукопись о своем пребывании в Коктебеле в 1925 году.
Мне хотелось бы когда-нибудь написать целую книгу о Волошине, я назвал бы ее “Pontifexmaximus” (Верховный жрец (лат.)) — потому что основным в образе Волошина было нечто жреческое, нечто античное... Чувствовалось, что этот человек духовно щедр, что он может очень много дать, если захочет, но что знает он гораздо больше, чем высказывает, и “быть” для него важнее, чем “казаться”.[31]
В качестве наглядного материала для лекции использованы книги из мемориальной библиотеки, художественные работы и предметы из фондовой коллекции Дома-музея М.А.Волошина.
Список использованной литературы:
- Александр Бенуа размышляет… Сборник. / Сост. И.С. Зильберштейн и А.Н, Савинов. - М.: «Советский художник», 1968
- Александр Бенуа. Мои воспоминания. Т. II. Кн. 4, 5. – М.: Изд-во «Наука», 1980
- Бенуа А. История живописи в XIX веке: Русская живопись - Спб, 1901 /[Электронный ресурс] - Режим доступа: https://rusneb.ru/catalog/000199_000009_004457682/viewer/
- Воскресенская М.А. Феномен Серебряного века: проблемное поле культурно-исторического осмысления. - Вестник Томского государственного университета. История, 2017. № 48
- Галькова. В. Словесный портрет в мемуарно-автобиографической прозе М.В. Добужинского / Вестник Томского государственного университета. 2015. № 401 – С. 26-33
- Голлербах. Сюжеты и характер живописи по фарфору. / [Электронный ресурс] - Режим доступа: http://tehne.com/event/arhivsyachina/e-f-gollerbah-syuzhety-i-harakter-zhivopisi-po-farforu-1924
- Головин А.Я. Встречи и впечатления: Воспоминания художника – М.-Л.: «Искусство», 1940.
- Добужинский М.В. Воспоминания. – М.: «Наука», 1987.
- Елизавета Сергеевна Кругликова. Жизнь и творчество. Сборник. / сост. П.Е. Корнилов – Ленинград: Художник РСФСР, 1969
- Завьялова А.Е. Александр Бенуа и художественное наследие / Вестник СПбГУ. Искусствоведение. 2019. Т. 9. Вып. 2 – С. 300-321
- Иванова М. С., Афанасьева А. Б. Монотипия в графическом дизайне. / Царскосельские чтения XVIII. Т. I – 2014 –С.188-191
- Корнилов П.Е. Офорт в России XVII-XX веков. Краткий очерк. – М.: Издательство Академии Художеств СССР, 1953
- Крейд В. Мстислав Валерьевич Добужинский (1875-1957)/
- Кругликова Е. Из воспоминания о Максе Волошине. / Воспоминания о Волошине – М.: Советский писатель, 1990 .
- Купченко В., Давыдов З. Волошин о А.Н. Бенуа // Панорама искусств. Вып. 11. М.: Советский художник, 1988.
- Купченко В.П. Труды и дни Максимилиана Волошина. Летопись жизни и творчества. 1917-1932 – Спб: Алетейя; Симферополь: Сонат, 2007
- Купченко В.П. Труды и дни Максимилиана Волошина. Летопись жизни и творчества. 1877-1916 – Спб: Алетейя, 2002
- Остроумова-Лебедева А.П. Автобиографические записки. Т. 1– Л.: Из-во Областного Союза советских художников, 1935.
- Русский эстамп конца XIX - начала XX века. Каталог выставки. Государственный Русский музей./ Аст. Стр. Е. Ковтун – Л., 1967
- Сидоров А.А. Русская графика начала XX века. Очерки, истории и теория. – М.: изд-во «Искусство», 1969.
- Хазова Н.В. Санкт-Петербург восемнадцатого столетия в художественном творчестве Александр Бенуа 1900-х годов / Журнал. Театр. Живопись. Кино. Музыка. № 2- М., 2013. – С. 101-111
[1] Купченко В., Давыдов З. Волошин о А.Н. Бенуа // Панорама искусств. Вып. 11. М.: Советский художник, 1988. – С. 174
[2] Александр Бенуа. Мои воспоминания. Т. II. Кн. 4, 5. – М.: Изд-во «Наука», 1980- С. 121
[3] Купченко В., Давыдов З. Указ. Соч. - С. 164
[4] Остроумова-Лебедева А.П. Автобиографические записки. Т. 1 – Л.: Из-во Областного Союза советских художников, 1935. – Прим. 122. - С. 251-252
[5] Купченко В., Давыдов З. Указ. Соч. - С. 174-175
[6] Купченко В.П. Труды и дни Максимилиана Волошина. Летопись жизни и творчества. 1877-1916 – Спб: Алетейя, 2002. – С. 247
[7] Там же. С. 221
[8] Там же. С. 411
[9] Бенуа История русского искусств 19 века. 1901 – С. 152 / [Электронный ресурс] - Режим доступа: https://rusneb.ru/catalog/000199_000009_005427556/viewer/?page=37
[10] Там же
[11] Купченко В.П. Труды и дни. Т. 1. – С. 369-373
[12] Толстой Л.Н. Рисунки Е.Е. Лансере к повести «Хаджи-Мурат». / [Электронный ресурс] - Режим доступа:http://www.hallenna.narod.ru/tolstoy_x_m_il.html
[13] Добужинский М.В. Воспоминания. – М.: «Наука», 1987. – С. 274
[14]Крейд В. Мстислав Валерьевич Добужинский (1875-1957) / «Антибольшевистская Россия (1917 – 1947 гг.)» / [Электронный ресурс] - Режим доступа: https://cyberleninka.ru/article/n/dobuzhinskiy-mstislav-valerianovich-1875-1957/viewer
[15] Добужинский М.В. Воспоминания. Указ. Соч. - С. 274
[16]Крейд В. Указ. Соч.
[17] Волошин М.А. Собр. Соч. Т. 6, кн. 2. Проза 1900-1927. Очерки, статьи, лекции, рецензии, наброски, планы - Москва: ЭллисЛак, 2000, 2008. - С. 636
[18] Русский эстамп конца XIX - начала XX века. Каталог выставки. Государственный Русский музей./ Аст. Стр. Е. Ковтун – Л., 1967- С. 9
[19] Иванова М.С., Афанасьева А. Б. Монотипия в графическом дизайне / Царскосельские чтения XVIII. Т. I – 2014– с. 188-189
[20]Кругликова Е. Из Воспоминаний о Максе Волошине. //Воспоминания о Максимилиане Волошине – Москва, Советский писатель, 1990. - С. 89
[21] Купченко В.П. Труды и дни. Т. 1. – С. 117
[22] Волошин М.А. Собр. Соч. Т. 11 Кн. 1. Переписка с Маргаритой Сабашниковой. 1903-1905. - - Москва: ЭллисЛак, 2013. - С. 36. Прим. 5.
[23] Е.С. Кругликова. Указ. Соч. С. 16
[24] Купченко В.П. Труды и дни. Т. 1. – С. 111,113
[25] Русский эстамп. Указ. Соч. С. 9-10
[26] Е.С. Кругликова. Указ. Соч. С. 19
[27] Голлербах. Сюжеты и характер живописи по фарфору. / [Электронный ресурс] - Режим доступа: http://tehne.com/event/arhivsyachina/e-f-gollerbah-syuzhety-i-harakter-zhivopisi-po-farforu-1924
[28] Сидоров А.А. Памяти Художницы-друга // Е.С. Кругликова. Указ. Соч. – С. 92
[29] Е.С. Кругликова. Указ. Соч. С. 23
[30] Там же. С. 25
[31] Голлербах Э.Ф. Он был более знаменит, чем известен // Воспоминания о Волошине. Сб. – м., «Советский писатель», 1990. – С. 501
