04 735x532Краткий обзор истории русской культуры отчасти XVIII, XIX и начала XX веков,  убеждает нас в том, что карточная игра была популярна  в обществе и была весьма распространенной темой в литературе и искусстве.

Бранят все карты, но дурного
Я в них не вижу ничего;
И тот не хочет кто чужого
Не проиграет своего.
Они лекарство нам от скуки,
От них и глупые умны;
Сберутся гости — карты в руки,
И все за картами равны.[1]

Практически все писатели XIX века тем или иным образом в своих произведениях затрагивают тему карточной игры —  общеизвестные произведения художественной литературы А.С. Пушкин («Пиковая дама», «Выстрел»), М.Ю Лермонтов («Маскарад», «Тамбовская Казначейша»), Н.В. Гоголь («Игроки», «Мертвые души»), записки П.А. Вяземского, воспоминания С.П. Жихарева и т.д.

02 266x420Ко второй половине XVIII века появились профессиональные игроки, в том числе среди аристократии и гвардейского офицерства, ежедневно державших у себя в доме банк. «…Карточная игра в России есть часто оселок и мерило нравственного достоинства человека…».[2] Несмотря на ограничения, закрепленные на законодательном уровне, карточная игра в обществе процветала. Издатель и писатель Фаддей Булгарин в некоторых своих произведениях описал некоторые моменты  массовой карточной игры:  «...Между рядами ломберных столиков, через головы и чепчики игравших мужчин и дам, я приметил в конце этой декорации хозяйку, сидевшую на софе так же с картами в руках. Я поспешил к ней с приветствием. Она изъявила мне свое сожаление, что не может для меня составить партии, и пригласила меня, ради моей старости, поместиться рядом с ней на софе. Будучи занята игрою, она не приметила, что предлагала мне невозможное. В одном углу софы спала маленькая дочь хозяйки, осыпанная с головы до ног картами, в другом углу дремал сынок, так же с колодою карт в руках (по которым, вероятно, проходил свои арифметические уроки. На незанятом пространстве игривый шпиц возился с редикюлем, и злая моська грызла трефовую даму...».[3]

01 276x420С более глубоким проникновением и распространением карточных игр в повседневную жизнь русского дворянства появляются произведения описательного и отчасти методического характера, посвященные карточным играм, к примеру:  «Описание картежных игр с показанием правил, с помощью которых всякий сам собою и без учителя во все в России употребляемые картежные игры может научиться играть правильно и искусно» (1779), «Игрок ломбера» поэма Василия Ивановича Майкова (1783), «Забава в скуке или новый увеселительный способ гадания на картах» (1788), «Новейший русский карточный игрок» (1809), «Русская талия» - сборник пьес русских авторов для театра (1824), «Новый карточный фокусник или собрание увеселительных фокусов», «Что такое карточные азартные игры» (автор Булгаковский; 1903), «Тайны карточной игры» (1909) с приложением суеверной таблицы счастливых дней для игры.

03 735x655

Как предмет карты наиболее ярко были описаны Мариной Цветаевой  в ее автобиографическом рассказе «Чёрт». Рассказ «Чёрт» был напечатан в 1935 году в журнале «Современные записки» с двумя цензурными купюрами общим объемом в шесть книжных страниц:

«...Я к семи годам пристрастилась к картам — до страсти. Не к игре, - к ним самим: ко всем этим безногим и двуголовым, безногим и одноруким, но обратно-головым, и обратно-руким, самим себе — обратным, самим от себя отворотным, самим себе изножным и самим с собою незнакомым высокопоставленным лицам без местожительства, но с целым подданством одномастных троек и четверок...Это было целое живое нечеловеческое по-поясное племя, страшно властное и не совсем доброе, бездетное, бездедное, не живущее нигде, как на столе или за щитком ладони...что в каждой масти тринадцать карт — чертова дюжина - с этого бы меня не сбили даже в сонном сне...я усвоила значение каждой карты: все эти дороги, деньги, сплетни, вести, хлопоты, марьяжные дела и казенные дома — значение карты и назначение карт. Но больше всего, даже больше бубнового неженатого короля, моего жениха через девять лет, даже больше пикового короля, - грозного, тайного, - Лесного Царя, как я его называла, даже больше червонного валета сердца и бубнового валета дорог и вестей (дам я, вообще, не любила, у всех у них были злые, холодные глаза, которыми они меня, как знакомые дамы - мою мать, судили), больше всех королей и валетов  я любила — пиковый туз!..».[4]

05 332x420Затем следует  эмоциональное описание игры « Der schwarze Peter» («Чёрный Петер»).[5] Существовали специальные колоды для игры «Чёрный Петер», но судя по тексту рассказа в семье Цветаевых дети играли обыкновенными картами. Игра для Марины Цветаевой — это манифестация движений души, действий, эмоций. Автор так описывает процесс игры, что при чтении чувствуется азарт игрока, накал его страстей и эмоций:

 «…О, какая чудесная, магическая, бестелесная игра: души — с душою, руки — с рукою, лица — с лицом, всего — только не карты с картой. И, конечно, в этой игре я, с младенчества воспитанная глотать раскаленные угли тайны, в этой игре мастером была — я….я моего Черного Петера соседу совсем не подсовывала, а, наоборот,— отстаивала. Нет! Я в этой игре оказалась его настоящей дочерью, то есть страсть игры, то есть — тайны, оказывались во мне сильней страсти любви. Это была еще раз моя с ним тайна, и никогда, может быть, он так не чувствовал меня своей, как когда я его так хитростно и блистательно — сдавала — сбывала, еще раз мою с ним тайну—скрывала, и, может быть, главное,— еще раз умела обойтись — даже без него…действия не было, вся игра была внутри. Были только жесты рук, жест сбрасываемой карты, важной только, как пара: тем, что ее можно было сбросить…».[6]

В заключении следует отметить, что в настоящее время в России существуют четыре музейные собрания игральных карт. Это великолепная коллекция генерала Дмитрия Петровича Ивкова из Государственного Эрмитажа (игральные карты XIX - начала XX века); скромная по количеству, но бесценная по качеству коллекция Государственного исторического музея (игральные карты XVII-XIX веков, ранее принадлежавшие предпринимателям и меценатам Петру Ивановичу Щукину и Алексею Петровичу Бахрушину. В Ивановском областном художественном музее хранятся карты из  собрания фабриканта и коллекционера Дмитрия Геннадьевича Бурылина. Самым крупным и разнообразным по содержанию  является коллекция игральных карт, принадлежностей для карточной игры и печатной литературы Государственного Музея-заповедника «Петергоф», в состав которого входит около 40 тысяч единиц хранения.

Список литературы

[1] Шаховской А.А. Ворожея или танцы духов. // Русская талия. Любителям отечественного театра (Составитель Ф.А. Булгарин).СПб, типография Н.И. Греча. 1824. С.396.

[2] Вяземский П.А. Полное собрание сочинений. Т. 8. Спб, Типография Стасюлевича. 1883. С.95-96.

[3] Гостиная, каких много.//Полное собрание сочинений Фаддея Булгарина. Т.6. Спб., типография К. Жернакова. 1843. С. 235-236.С. 238.

[4] Цветаева М.И. Проза /Составитель, автор предисловия и комментарии А.А. Саакянц. - М.: Современник, 1989. С.92-93.

[5] «Черный Петер» — старинная детская карточная игра, для которой выпускаются многочисленные и разнообразные колоды, состоящие из 31 или 37 карт: «Черный Питер» (15 или 18 пар карт). Можно использовать колоду традиционных французских карт с Джокером в качестве Черного Петра или удалить из стандартной колоды одну карту, чтобы сделать определенную пару неполной. В игре может участвовать любое количество игроков, но не менее двух. Карты перемешиваются и полностью раздаются игрокам.  Цель игры — избавиться от всех карт. Сдатчик определяется жребием, далее сдают по очереди. Если у игрока оказалась пара карт одного достоинства, их можно сбросить. После этого каждый игрок тянет карту у соседа справа и снова сбрасывает пары (если они появились). Выигрывает тот, кто первый сбросил все свои карты, проигрывает оставшийся с единственной непарной картой. Этот игрок и есть «Черный Петер» — ему рисуют черное пятно на лбу, носу или щеке.

[6] Цветаева М.И. Указ.соч.

Нет аккаунта? Зарегистрируйтесь!

Войдите в свой аккаунт