«Книги, природа и люди...Это три ступени моей души»: о выставке писателей-юбиляров цикла «Зарубежные классики в мемориальной библиотеке М.А. Волошина»

Автор: Татьяна Свидова, Ирина Палаш

«Критика – это исповедь.»
Реми де Гурмон
«Искусство никогда не обращается к толпе, к массе,
оно говорит отдельному человеку,

в глубоких и скрытых тайниках его души.»
Максимилиан Волошин

29 ноября в Доме-музее М.А. Волошина открылась выставка «Какое счастье - неиссякаемая способность любить и верить!», посвященная юбилеям писателей Т. Готье, Г. Флобера, Ш.П. Бодлера, Р. Роллана, Г. Уэльса.  Д. Бернарда Шоу, Д Лондона, Экспозиция выставки освещает один из самых интересных и востребованных циклов - «Зарубежные классики в мемориальной библиотеке М.А. Волошина».

Организаторы выставки помимо того, чтобы отдать дань памяти и признательности писателям-юбилярам, ставили перед собой задачу показать богатство и уникальность волошинской библиотеки, а также многогранность и разносторонность читательских пристрастий и интересов Максимилиана Волошина. О исключительной ценности библиотеки еще в 1935 году писал такой знаток книги, как А. А. Сидоров: «Здесь я нахожу ряд книг, отсутствующих в лучших библиотеках Москвы; первоиздания французских поэтов и писателей конца XIX - начала XX века, ряд ценнейших монографий по французскому искусству, комплекты научнолитературных журналов - все это подлинное богатство». Подобные выставки - это прекрасная возможность для посетителей более подробно ознакомиться не только с литературными предпочтениями Волошина, но и с уникальным собранием фондовой коллекции музея.

Авторы-юбиляры, представленные на выставке, разные по мировоззрению, политическим взглядам, идейно-эстетическим принципам, живущие в разных странах, пишущие на разных языках, тем не менее, дают впечатляющую картину мира общения Волошина. На выставке впервые представлены в едином экспозиционном пространстве документы и материалы, свидетельствующие о глубоком интересе М.А. Волошина к творчеству этих писателей: книги на языке оригинала и в переводах, материалы из критического наследия, фотографии из архива поэта и интернет источников. Иллюстрируют выставку графические и живописные работы М.Волошина, М. Сабашниковой, О. Редона, К. Костенко.

И еще одну важную задачу ставили перед собой организаторы выставки. Это попытка донести до посетителя М.А.Волошина как одного из самых талантливых и оригинальных литературных и художественных критиков своей эпохи, смелого первооткрывателя новых имен в отечественном и мировом искусствознании. В отличие от предыдущих выставок, которые в разные годы экспонировались в Доме Поэта, здесь основной акцент делается не столько на присутствии в мемориальной библиотеке музея тех или иных редких изданий вышеперечисленных писателей-юбиляров, сколько на волошинской оценке их творчества в критическом наследии поэта.

И сегодня всех, кто знаком с его творчеством, не перестают поражать и восхищать точность и образность характеристик и оценок Волошина-эссеиста и художественного критика, высказанные им как в личной переписке, так и в литературных портретах современников и предшественников, объединенных общим названием «Лики творчества».

Для правильной оценки художественного произведения Волошину очень важно «стать на точку зрения творца». В системе его эстетических взглядов ценится, прежде всего, индивидуальность автора, первичность, непосредственность восприятия, видение своими глазами, неприятие шаблонов и ярлыков.

По мнению Волошина, у критика есть еще одна очень важная задача: помочь самим творцам понять созданное ими, если речь идет о произведениях современной литературы. «Надо писать так, чтобы читатель, прочтя статью, вполне искренне стал считать ее мысли своими собственными…», - обращался Волошин к читателям в наброске статьи «Демонизм машин». Читатель, как правило, приходит к пониманию того, «что художественное произведение может быть оценено и истолковано только с эстетических, философских позиций самого творца». Более того, поэт убежден, что дальнейшая судьба художественного произведения зависит в немалой степени от понимания читателей и критики.   

В этом ключе творчество М.А.Волошина открывается новыми гранями, демонстрирует новые возможности для современного волошиноведения. Анализ и изучение критического наследия поэта, без сомнения, окажут влияние на формирование художественного вкуса тех посетителей выставки, кто захочет глубже познакомиться с «ликами творчества» самого М.А. Волошина. 

«Разве бездна не манит и нас не чарует
невозможное?»
Теофиль Готье

Французская поэзия XIX века подарила миру немало талантливых авторов. Одним их самых ярких в то время по праву был Теофиль Готье (1811-1872). Критик романтической школы, создавший десятки стихотворений и поэм, популярных не только во Франции, но и за ее пределами. Недаром, посвящая Теофилю Готье свои знаменитые «Цветы Зла», Ш. Бодлер назвал его «непогрешимым поэтом и совершеннейшим волшебником французской словесности». В Париже Готье получил отменное образование с гуманитарным уклоном. Поначалу рьяно увлекался живописью, довольно рано стал сторонником романтического направления в искусстве. Своим первым учителем считал Виктора Гюго.

Юный поэт хорошо запомнился современникам своим ярким нарядом. Его неизменный красный жилет и длинные распущенные волосы стали образом для романтического юноши того времени, вошли в историю романтизма. «Я надел его только раз, но был вынужден носить всю жизнь», – с грустью говорил он в старости». [1]

За свою жизнь Готье написал более двух тысяч статей. Они посвящены литературе, живописи, балету. Все статьи написаны легким, изящным стилем, но сама обязанность их писать воспринималась Готье как тяжкое бремя, так как была почти единственным источником его существования.

Свой первый сборник стихов Готье выпустил в 1830 году, когда ему было 19 лет. Он назывался незамысловато - "Стихи". Причем если ранняя поэма "Альбертус" написана в классическом романтическом стиле, то уже в романе "Молодая Франция" ясно прослеживается творческий почерк писателя. В первую очередь - это простота и поэтичность, которые уравновешивают чрезмерную вычурность и резкость классического романтического стиля. Этим сборником он вступил в романтический cénacle (кружок, общество), как называл себя кружок молодых энтузиастов нового направления. «Мы верили тогда, - писал Готье Сент-Бёву, вспоминая об этом времени, - мы любили, мы восторгались, мы были опьянены прекрасным, у нас была божественная мания искусства».

В 1848 году Готье сближается с поэтической школой парнасцев и становится одним из ее теоретиков (знаменитое стихотворение поэта «Искусство» было своеобразным манифестом «Парнаса»). Лучший стихотворный сборник Готье - с характерным названием "Эмали и камеи" (1852) - относится уже к парнасскому периоду его творчества. Стихотворения этого сборника - мастерские пластические этюды - уголки пейзажа, натюрморт. Это - "этюды от руки", "симфонии в белом мажоре". Сборник «Эмали и камеи» вершина поэтического мастерства Готье. Стихотворения этого сборника – серия блестящих по отделке лирических миниатюр. Произведения, созданные им, сравнивают с драгоценными камнями. Над одним стихотворением поэт мог трудиться не один месяц.

В то же время Готье был заядлым путешественником. Посетил практически все страны Европы, в том числе побывал в Африке и в России. Поездке впоследствии он посвятил очерки "Путешествие в Россию" и "Сокровища русского искусства" 1863 года. Теофиль Готье обладал даром тонкого наблюдателя и широчайшей эрудицией, чтобы суметь оценить и русское православное искусство. Его суждения о русской иконописи содержат интересную и заслуживающую внимания аргументацию.

Творчество Т. Готье занимало особое место для поэтов Серебряного века. Он был любимым поэтом акмеистов. Сборник «Эмали и камеи» целиком перевел Н. Гумилев. «Самым блестящим из драматических критиков Франции» называл его М.А. Волошин. Странствуя по музеям и библиотекам европейских стран, Волошин напишет, что хочет учиться «художественной форме у Франции, чувству красок - у Парижа, логике - у готических соборов, средневековой латыни - у Гастона Париса, строю мысли - у Бергсона, скептицизму – у Анатоля Франса, прозе – у Флобера, стиху - у Готье и Эредиа...». [2]

Известно, что взгляды М.А. Волошина во многом совпадали с основными художественными принципами парнасцев и «проклятых поэтов». Это еще более усугубляло его интерес к французской литературе, которая представлялась ему «дисциплиной и образцом».

Имя Т. Готье неоднократно упоминается Волошиным в дневниковых записях и искусствоведческих статьях. Анализируя его творчество в статье «Поль Верлен. Стихи избранные и переведенные Ф. Сологубом» Максимилиан Александрович дает развернутую характеристику поэтических «голосов» поэтов: «Все умирает вместе с человеком, но больше всего умирает его голос», – говорил однажды стареющий Тсофиль Готье Эмилю Бержера своим прекрасным, гибким, но уже погасающим голосом – голосом, с которым умирали последние беседы «хорошего вкуса» старой Франции. – «Больше всего умирает голос... <…> Теофиль Готье не был прав до конца в своих грустных словах не по отношению к фонографу, которого он не мог предвидеть, но в ином. Потому что есть область искусства, которая иногда (правда, редко, случайно и прихотливо), но вес же доносит нам наиболее интимные, наиболее драгоценные оттенки голосов тех людей, которых уж нет. Это ритмическая речь – стих». [3]

И уже в другой статье «Голоса поэтов» Волошин продолжит развивать очень важную для него тему поэтической индивидуальности поэта, неповторимости его голоса: «Голос – это самое пленительное и самое неуловимое в человеке. Голос – это внутренний слепок души. У каждой души есть свой основной тон, а у голоса – основная интонация. Неуловимость этой интонации, невозможность ее ухватить, закрепить, описать составляют обаяние голоса. Об этом думал умирающий Теофиль Готье, говоря, что когда человек уходит, то безвозвратнее всего погибает его голос. Недаром сам Готье так тщетно, несмотря на всю точность определений, старался пластически выявить обаяние голоса в своей поэме «Контральто». Но Теофиль Готье все же был неправ, потому что в стихе голос поэта продолжает жить со всеми своими интонациями. Лирика – это и есть голос. Лирика – это и есть внутренняя статуя души, изникающая в то же мгновение, когда она создается. И мы знаем голос Теофиля Готье отнюдь не по описаниям его, а по его стихам. Знаем юношеский, патетически расплавленный голос «Альбертюса», знаем и зрелый, рокочущий и воркующий, быстро-скользящий, густой, с отливами застывающего металла голос «Эмалей и камей». [4]   

Волошинская библиотека впечатляет внушительным собранием книг Т. Готье, в подавляющем большинстве представленных на языке оригинала. На выставке экспонируются книги не только самого автора из его поэтического и публицистического наследия, но и мемуарная литература о нем: беседы, воспоминания и переписка, собранные Эмилем Бержера в книге «Теофиль Готье». Авторы выставки при отборе книг старались отдавать предпочтения книгам с пометами М.А. Волошина. Кроме того, посетители смогут здесь же познакомиться с книгами Жюдит Готье – дочери Теофиля Готье, по определению Волошина, «обладавшей необычайными для французского литератора знаниями японского и китайского языков, в своих исторических романах открывшей новые пути восточной экзотики, основанной на глубоком понимании национального фольклора». [5]  Немалой известностью пользовались сборник Ж. Готье «Нефритовая книга», исторические романы «Императорский дракон», «Узурпатор», книга воспоминаний «Ожерелье дней. Воспоминания о моей жизни».

«Жизнь складывается из мелочей.
И именно из-за мелочей она не складывается.»
Шарль Бодлер

Шарль Бодлер (1821 - 1867) - ярчайшая фигура во французской литературе. В его поэзии перекрещиваются литературные пути середины XIX века - от романтических традиций до символизма, по отношению к которому Бодлер неизменно воспринимается как предтеча. Творчество Бодлера становится связующим звеном между искусством XIX и XX веков. Поздний романтик, «символист до символизма», Бодлер оказался наделён «современной чувствительностью», которая сделала его великим предшественником «новой литературы» – «новой» в смысле разновидности «вечного», по меткому определению Иннокентия Анненского («Что такое поэзия?»). Так М.А. Волошин, рассуждая о путях современного искусства, уже в начале XX века напишет: Самым страшным словом в современном искусстве является слово «декадентство». <…> оно было впервые применено к небольшой группе французских поэтов, <…> Своими учителями они провозгласили Верлена и Бодлера. <…> . С легкой руки Макса Нордау понятие «вырождения» было распространено на всё новейшее искусство, начиная с самого Верлена и Бодлера и кончая Толстым, Ницше, Ибсеном, Вагнером, и теперь нет ни одного читающего человека, который бы с презрением не говорил бы: «ах, это декаденство!». [6]

В 80-х годах XIX века Поль Верлен ввел в литературный обиход выражение "проклятые поэты". "Проклятыми" он назвал тогда Тристана Корбьера, Артюра Рембо, Стефана Малларме, Марселину Деборд-Вальмор, Огюста Вилье де Лиль-Адана и, разумеется, себя самого. Продолжи Верлен свои очерки, и первое место в его списке, скорее всего, занял бы Шарль Бодлер. Все творчество Бодлера выросло из столкновения между его "обнаженным сердцем", до беззащитности чувствительной душой, жаждавшей ощутить "сладостный вкус собственного существования" (Сартр), и беспощадно ясным умом. Поэт всю жизнь метался между такими чувствами, как «восторг жизни» и «ужас» перед реальностью. Получив осенью 1839 г. степень бакалавра, Бодлер почувствовал, что вырвался наконец на свободу. Продолжать образование он отказался. Существовала только одна вещь, страстно манящая Бодлера – литература, и в частности, поэзия. К 40-м годам относится начало литературной деятельности Бодлера, который, впервые заявил о себе не столько как поэт, сколько как художественный критик ("Салон 1845 года", "Салон 1846 года").

"Цветы Зла", вышедшие в июне 1857 г., сразу же привлекли к себе внимание публики, а вслед за тем и прокуратуры, возбудившей против Бодлера судебное преследование по обвинению в "оскорблении религии". Книгу судьи сочли вульгарной порнографией ("реализмом", говоря языком судебного приговора) - сочинением, содержащим "непристойные и аморальные места и выражения". Автора приговорили к 300 франкам штрафа, причем не за "оскорбление религии", как требовал прокурор, а всего лишь за оскорбление "общественной морали и добронравия". Издателю было предложено изъять из сборника 6 стихотворений. «Закон всегда один – когда общественное мнение начинает возмущаться против порнографии, то обвиняет не кого-нибудь, а Флобера или Бодлера или Гонкуров»,-писал Волошин в незаконченной статье о плагиате. [7] Сам же автор о своей книге напишет: «В эту жуткую книгу я вложил все свое сердце, всю свою нежность, всю свою религию (ряженую), всю свою ненависть».

Бодлер посвятил свою книгу «Цветы зла» Теофилю Готье, а тот написал к ней предисловие (1868), разъясняя современникам, в чём состоит новаторство Бодлера: «Сочинитель «Цветов зла» любил то, что неточно называют декадентским стилем и что есть не что иное, как искусство, дошедшее до такой крайней степени зрелости, которой достигают на закате состарившиеся цивилизации…».

Отмечая влияние поэзии Бодлера на творчество поэтов других стран французский поэт и мыслитель Поль Валери в эссе «Положение Бодлера» скажет: «Бодлер находится в зените славы. Французские поэты, вообще говоря, малоизвестны и мало ценимы за рубежом. Даже Виктор Гюго был распространён вне Франции лишь своими романами. Но с Бодлером французская поэзия вышла наконец за пределы нации. Она понудила мир читать себя; …Ни Верлен, ни Малларме, ни Рембо не были бы тем, чем они были, не получи они знакомства с «Цветами зла» в решающем возрасте».

Восприятие Бодлера в России было неоднозначным. Практически все русские символисты были в большей или меньшей степени знакомы с творчеством французского поэта. Большую роль в этом сыграли статьи 3. Венгеровой, П. Бурже А. Урусова. «В литературе кн. Александр Иванович Урусов своей многолетней пропагандой Бодлера и Флобера, французской формы и строгого вкуса и стиля играл ту же роль, и каждый из писателей последнего поколения чем-нибудь ему да обязан.»,- напишет позднее Волошин. [8] Многие символисты переводили самые близкие им по духу стихотворения Бодлера на русский язык. Самым близким Бодлеру, пожалуй, был поэт Иннокентий Анненский. Он порой прямо цитировал французского поэта - например, в стихотворении «Маки», где макушки растения уподобляются головам старух.

Волошин не посвятил Шарлю Бодлеру отдельной статьи, как, например, Э. Верхарну, О. Редону, А. де Ренье или П. Верлену. Однако имя его часто упоминается в критическом наследии М.А. Волошина, а также в его дневниках.

Самым активным популяризатором Бодлера в России был Эллис (Лев Кобылинский), устраивавший поэтические вечера, посвященные своему кумиру, организовавший «общество любителей Бодлера», издававший свои переводы его произведений, знакомивший читателя с современной французской критикой «Цветов зла». Эллис, один из самых ярых поклонников Бодлера в России, был и самым плодовитым его переводчиком. Волошин несколько критично относился к его переводам, отмечая, в первую очередь, недостаточное знание французского языка: После многих лет я встретился с Эллисом в мае у Брюсова. Эллис читал свои переводы Бодлера, Брюсов давал ему указания. Переводы были очень плохи и бесцветны. Переводчик понимал и любил Бодлера, но совсем не чувствовал и не понимал ни русского языка, ни бодлеровского стиха <…> Брюсов хвалил переводы, давал частные указания и искусно спрашивал моего мнения, предоставляя мне высказывать осуждение, порицания. Я это и делал, вполне понимая его игру, и он ее почти не скрывал от меня. [9]  

В библиотеке М.А. Волошина представлено достаточно полно все, что написано Бодлером в течение последнего десятилетия жизни, но увидит свет лишь в посмертных публикациях. Это тома из последнего издания полного собрания сочинений на французском языке, которому предшествует предисловие Т. Готье (1901г), его «Посмертные произведения», трактат «Искусственный рай», книга Эдгара По – любимого писателя поэта - «Эврика или Опыт о материальной и духовной жизни» в переводе Бодлера, произведение исповедального характера - дневник «Мое обнаженное сердце» (на русском языке), который Бодлер пишет с 1861 г., а также сборники статей об искусстве и литературе. Многие из этих книг и альманахов проэкспонированы на выставке.

В предварении к изданию своего третьего сборника стихов «Иверни» (1918 г.) М.А. Волошин писал: «Поэтому сжатость и сосредоточенность являются первыми условиями стиха. Каждый поэт, в сущности, имеет право только на одну книгу стихов, как Бодлер, Эредиа, Тютчев... Если он не сделает этого сам, то об этом позаботятся другие». [10]

В одной из автобиографий, отвечая на вопросы заданной ему анкеты, Волошина отметит: Из поэтов и мыслителей, имевших на меня наибольшее влияние, я могу назвать: Достоевского, Бодлэра, Бальмонта, Вяч. Ива<ова>, Эредиа, А. Франса, Ренье, Р. де Гурмон<а>, Клоделя, Блавацкую и Рудольфа Штейнера. Из книг Багават Гиту. [11]

14. Какие 7-мь книг стихов <…> Вы оставили бы навсегда с собой? 1. Пушкин в 1 томе 2. Тютчев 3. Анненский «Кип<арисовый> Лар<ец>» 4. Блок 111 том 5. Вяч. Ив<анов>. «Кормчие Звезды» 6. Сологуб «Пламенн<ый> круг» 7. Бодлэр. [12] 

Выставка проиллюстрированна фотографиями, запечатлевшими памятник Шарлю Бодлеру (вернее кенотаф) на Монпарнасском кладбище работы французского скульптора-экспрессиониста Жозе де Шармуа, с которым Волошин познакомился в Париже еще в 1901. В статье-некрологе «Гробница поэта» Волошин подробно останавливается на двух надгробиях Шармуа – памятнике Бодлеру и «Гробнице поэта»: «<…> Одно из его [Жозе де Шармуа] произведений – самое первое, известно очень многим и, вероятно, известнее, чем он сам. Это – памятник Бодлэра на Монпарнасском кладбище. Мне приходилось встречать людей, любящих этот памятник и никогда не слыхавших имени автора. Может, в этом произведении его и есть юношеские недостатки, но все же это один из тех редких памятников нашего времени, за который Парижу не придется краснеть в будущие столетия <…> Сейчас памятник в целом неразделим с могилою Бодлэра и кажется вполне достойным ее. А это уже очень много». [13]

«... Искусство — единственное,
что есть истинного и хорошего в жизни!»
Гюста́в Флобе́р

Одно из центральльных мест в экспозиционном пространстве выставки, безусловно, занимают материалы, связанные с творчеством Гюстава Флобера (1821—1880) - одного из трех великих реалистов Франции. чье творчество определило развитие ее литературы в XIX в. и оказало решающее воздействие на развитие не только французского, но и русского романа XIX-XX вв. Не один крупный писатель не только во Франции, по и в других странах, учился и учится у Флобера тонкой наблюдательности, бескомпромиссной правдивости творчества, художественной взыскательности, совершенству стиля.

Юность Флобера прошла в провинции, впоследствии воссозданной в его произведениях. В 1840 г. он поступил на факультет права в Париже, но из-за болезни бросил университет. В 1844 г. Семья приобретает небольшое поместье Круассе, неподалеку от Руана, где и поселился будущий писатель. В Круассе прошла большая часть его жизни, небогатая внешними событиями.

В основе всего творчества Флобера лежал конфликт с окружающей действительностью, проявившийся главным образом в духовной сфере. Флобер рано понял, что идеалы красоты и благородства находятся в непримиримом противоречии с реальностью. В своих романах писатель дал жесткий психологический анализ героев из среды провинциальной и парижской буржуазии, не способных противостоять пошлости и жестокости мира. Блестящий стилист, с необычайной тщательностью доводивший до совершенства композицию и язык своих произведений, Флобер оказал большое влияние на развитие реализма в мировой литературе. Отрицание современного миропорядка сочетается у Флобера со страстной верой в искусство, которое представляется писателю единственной областью человеческой деятельности, еще не зараженной пошлостью и меркантилизмом. Служению искусству Флобер посвятил всю свою жизнь.

Осенью 1851 г. Флобер создает первую сюжетную разработку будущего романа «Госпожа Бовари». Работа над романом заняла более четырех с половиной лет. Это были годы неустанного, почти мучительного труда, когда Флобер по многу раз переделывал и отшлифовывал каждую строчку. В феврале 1857 года директора «Парижского обозрения» и Гюстава Флобера обвинили в «неуважении к общественной морали и религии». Писатель даже предстал перед судом за «вульгарное и шокирующее изображение персонажей», но наказания избежал. Снятие обвинений не только способствовало изданию «Госпожи Бовари» отдельной книгой, но и обеспечило всплеск популярности.

Гюстав Флобер вошел в историю мировой литературы как великолепный стилист и большой мастер художественного слова. Он очень тщательно работал над своими сочинениями, много времени тратил на собирание материалов, самым тщательным образом отшлифовывал каждую строку. Его произведения отличаются строгой композицией и блестящей художественной формой. Критики называли Флобера «фанатиком стиля». Для Флобера «стиль — это способ мыслить», язык — основа, первоэлемент художественной формы, неотделимой от самой сути произведения: «Форма — сама суть мысли, как мысль — душа формы, ее жизнь». Отсюда — и те «нечеловеческие усилия», которые затрачивает Флобер в поисках единственно нужных ему слов для точного выражения истин, открываемых в жизни. В одном из писем к Е.О. Кириенко-Волошиной от 28 января 1914 года Волошин продолжит эту мысль: «Творчество всегда мучительно, тревожно, полно неуверенности в себе – что-то осуществляешь ощупью с закрытыми глазами. Это происходит потому, что уже идешь не по протоптанным дорогам, где на счету каждая пройденная верста и радостно побеждать расстояние и трудности, а в местности темной, неизвестной, наугад. Иногда открывается с холма огромный горизонт – но на мгновение. <…> Да вспомни, перебери – Флобер, Гонкуры ... Творчество и трудно и мучительно. Но к таким моментам нужна еще долгая подготовка – книг, впечатлений, людей. [14]

В этой связи Волошин приводит и слова Ги де Мопассана, считавшего себя учеником знаменитого романиста, из его статьи «Гюстав Флобер»:  «Вспомните описание того, как работал Флобер, как он мучился, боролся, весь красный, гневный, отбивая темп, под который он заставлял идти свои слова. Кажется, читая эти описания, что присутствуешь не при акте творчества, а при сеансе укротителя зверей, и слышишь грозные окрики и хлопанье бича. [15]

Такое отношение писателя к слову и к стилю особенно близко и понятно Волошину и как поэту, и как литературному и художественному критику. Неоднократно обращаясь к творчеству Флобера, М. Волошин особенно акцентирует внимание на мучительной работе писателя над словом в стремлении подчинить его высшей задаче - выражению глубинного содержания духовной и общественной жизни своей эпохи: «Слово в своей сущности – это желание и порыв. Описание в слове – это победа над материалом. В описании вечная борьба со словом. В стиле исключительных живописцев слова – Флобера, Гонкуров – чувствуются туго натянутые поводья, слышатся грозные окрики и щелканье бича, которыми они заставляют идти по долине упрямые слова, привыкшие к упряжке общих желаний». [16]

Среди произведений Флобера наибольший интерес для авторов выставки представляет философская драма «Искушение святого Антония» (1849), над которой писатель работал всю жизнь. Это драматическая поэма в прозе о разочаровании в возможностях познания и основана на легенде об Антонии Фивском, святом христианине, подвергаемом искушениям. За искушениями в душе отшельника наступает отчаяние, приводящее к сомнениям в вере. "Искушение святого Антония" навеяно, «старой пьесой для театра марионеток, полотном Брейгеля, байроновским "Каином" и гетевским "Фаустом"", - писал об "Искушении" X. Л. Борхес, включивший произведение Флобера в собрание своих любимых книг. Перед взором святого отшельника вереницей проходят величайшие искушения человечества, подвергая испытаниям тело, душу и разум Антония и как бы затуманивая, по выражению автора, "границы воображения и реальности".
Для авторов выставки эта философская драма представляет интерес в связи с еще одним именем автора, к творчеству которого М.А. Волошин относился с особым пиететом. Это французский живописец, график, декоратор, один из основателей символизма и «Общества независимых художников» Одилон Редон.  Весной 1901 в Париже А.В. Гольштейн показала Волошину несколько хранившихся у нее работ Редона, в том числе – альбом литографированных иллюстраций к «Искушению св. Антония» Флобера. Эти иллюстрации (в особенности – лист с изображением дьявола) произвели на Волошина огромное впечатление.

Значительно сокращенная и начисто переписанная третья версия флоберовского «Искушения» поразила Редона – он называл произведение «литературным чудом» и в 1896 году выпустил альбом своих рисунков, воспроизведенных литографским способом и состоящим из 23 литографий по мотивам фантасмагорических видений святого. «Дьявол уносит Антония за пределы мироздания. Миры в непрерывном течении проходят под их ногами. «Где же цель?» – Нет цели... – отвечает дьявол. И в бледном лице с узким лбом и страдающими глазами бесконечная грусть». Под литографией слова: «Антоний: Где же цель? – Дьявол: Нет цели». Интересно сравнить эту волошинскую цитату с ощущениями, описанными им в письме к А.М. Петровой от 9/22 авг. 1901 года: «<…> M-me Гольдстейн достала громадный альбом литографий (оригиналов) иллюстраций к «Искушению св. Антония» Флобера. Что это? Как это назвать?.. <…> Это были «les formes des pensées» (форма мыслей), употребляя слово самого Флобера. Нет, я даже не знаю, что это было, но я чувствовал себя совершенно потрясенным виденным. Там есть одно лицо сатаны. Оно не красиво, но и не безобразно. Такого лица никто и никогда не давал сатане. В наклоненной голове и в глазах, смотрящих в сторону, бесконечная скорбь познания, «Где же цель?» — спрашивает Антоний, которого сатана уносит на своих крыльях за пределы мироздания. «Нет цели», — грустно отвечает сатана. <…> Никто до Рэдона не видел Дьявола с таким лицом – этого Дьявола чувства, так не похожего на обычного Дьявола разума». [17]

На выставке экспонируется литография этого цикла, подаренная Волошину автором. Известно, что Максимилиан Александрович всячески пропагандировал творчество О. Редона у себя на родине. В 1904 году при активном содействии Волошина вышел четвертый номер журнала «Весы» практически полностью посвященный творчеству художника, с его рисунками и заставками и со статьей Волошина «Одилон Редон».

Наряду с книгами Флобера на русском и французском языках, а их в библиотеке поэта более двадцати (многие с пометами и подчеркиваниями М.В.), на выставке представлены переводы Волошиным флоберовских текстов. В данном случае речь идет о «Легенде о св. Юлиане Странноприимце», включенной в книгу «Три повести» и вышедшей в свет в 1877 году. Замысел «Легенды» возник еще в 1846 году, когда Флобер во время поездки по Нормандии увидел на витраже старинной церкви изображение святого, преклонившего колена перед чудесным оленем. Другой витраж с многочисленными сценами из жизни св. Юлиана находился в Руанском соборе. Краткое, сухое изложение сюжета о св. Юлиане, прочитанное Флобером в книгах по истории религий, сочинениях отцов церкви, фольклорных источниках, он превратил в яркую, зримую картину жизни средневековья. «Легенда о св. Юлиане Странноприимце» походит на всплывший перед взором читателя цветной рисунок церковного витража. На выставке «Легенда о Святом Юлиане Милостивом» (так в переводе) экспонируется книгой с переводами, которые в разное время выполнили И. Тургенев, А Блок, М. Волошин. Послесловие Ирины Приходько, составившей этот сборник, вводит читателя в историко-литературный контекст темы и ее интерпретаций. Книгу завершает впервые публикуемое репринтное воспроизведение страниц французского издания «Легенды» с пометами А.Блока.

О намерении редакции обратиться к нему с таким предложением Волошин узнал от А.Г. Габричевского и через него же сообщил о своем согласии. 24 октября 1929 к Волошину с официальным письмом обратился М.Д. Эйхенгольц, известивший его об «основных условиях договора» (60 р. за печатный лист) и «сроке представления рукописи» (1 марта 1930). Перевод был отослан досрочно и принят редакцией. Опубликован он был после существенного усовершенствования, произведенного Эйхенгольцем или кем-то из его сотрудников, поскольку во время подготовки рукописи к печати Волошина уже не было в живых. Изменению подверглось множество мест перевода, включая и заглавие: «Легенда о св. Юлиане Гостеприимце» в рукописи Волошина. [18] « <…> Я был немало смущен, когда Госиздат предложил мне перевести «Простое сердце» и «Юлиана». <…> Когда я начал сличать оригинал с переводом, то подобных неточностей оказалось очень много. Тургенев всюду обнаруживает склонность русифицировать Флобера и притом в ложном старорусском стиле баллад Алексея Толстого. <…> Но и сам Флобер далек от исторической точности»,- писал Волошин. [19] Остается добавить, что, по драматическому стечению обстоятельств, именно при переводе «Легенды» у Волошина произошел первый инсульт: «1930. Конец зимы. Моя болезнь: перевод Флобера, окончен<ный> вовремя». [20]

«Первый закон искусства:
если тебе нечего сказать - молчи.
Если тебе есть что сказать –
скажи и не лги.»
Ромен Роллан

На выставке представлены книги еще одного выдающегося француза – знаменитого писателя, лауреата Нобелевской премии (1915 г.) – Ромена Роллана (1866-1944). Ромен Роллан дебютировал в литературе как драматург. Автор пытается убедить, что искусство, в частности театральное, не должно быть только ради искусства, а должно быть понятным для народа и побуждать его к действию. Попыткой реформы театра стал цикл пьес «Театр революции». Так в пьесе «Четырнадцатое июля» (1902 г.) автор предполагал совместные танцы, песни, хороводы со зрителем. В статье «Лица и маски», анализируя современный французский театр М.А. Волошин отметит: «Под защитой Бастилии выступили и первые французские пьесы, давшие драму толпы. Это были «Le 14 juillet» Ромэна Роллана «Четырнадцатое июля» (1902) <…> Во всех них действует одна и та же толпа Великой Революции: охваченная первым порывом энтузиазма у Ромэна Роллана, тихая и грозная у Лаведана, дикая и безумствующая у Эрвье. Понимание, анализ, сценическая трактовка были новы, но самый персонаж толпы оставался старый, известный по драмам романтиков и пьесам Сарду». [21] Однако широкой публике он запомнился серией биографий «Жизнь Бетховена» (1903), которая вместе с биографиями «Жизнь Микеланджело» (1907) и «Жизнь Толстого» (1911) составила цикл «Героические жизни». Этим сборником Роллан показывал, что отныне герои – не полководцы и политики, а люди искусства. При этом, он выступает и как новатор этого жанра, включая в свои произведения черты психологического очерка, литературного портрета и музыкального исследования.

Параллельно с жизнеописаниями деятелей искусства Роллан работал над ключевым произведением - романом-эпопеей «Жан-Кристоф» (1904-1912), которое в 1915 году принесло ему Нобелевскую премию по литературе (1904-1912) «за возвышенный идеализм его литературных произведений, а также за подлинную симпатию и любовь, с которой писатель создает различные человеческие типы».

Влияние Л. Н. Толстого и М. Горького, с которыми Р. Роллан состоял в переписке, сыграло важную роль в развитии определяющих для его творчества гуманистических и пацифистских взглядов. В 1915 году выходит сборник антивоенных статей «Над схваткой», а в 1919 книга «Предтечи». Не в силе примирить революционные мысли для преобразования общества с отвращением к войне он обращается к философии Махатмы Ганди, результатом чего стали книги «Махатма Ганди», «Жизнь Рамакришны», «Жизнь Вивекананды» (1921-1930 гг.).

На Rue Boissonade в районе бульвара Монпарнас располагалось ателье-мастерская художницы Е.С. Кругликовой, где собиралась в начале XX века литературно-артистическая молодежь – французы и русские, среди которых было немало видных впоследствии деятелей искусства. «В жизни русской артистической колонии Парижа последних пятнадцати лет наиболее видная роль, вне всякого сомнения, принадлежит художнице Е.С. Кругликовой, – писал в 1916 г. живописец и искусствовед С.П. Яремич. – Едва ли кто-либо из людей, причастных с какой-либо стороны к художественному миру, посещавших Париж в период времени между Всемирной выставкой 1900 года и кончая первым полугодием 1914 года, не побывал хоть мельком на пестрых собраниях в ателье художницы на rue Boissonade. <…> Русский язык постоянно сменяется журчанием французской речи, так как здесь довольно часто появлялись в разное время наряду с русскими знаменитостями Ромен Роллан, Поль Фор, Рене Гиль, Дени Рош, Шарль Герен и многие другие писатели и художники». [22]

На выставке представлены книги писателя как на русском языке («Махатма Ганди», «Музыканты наших дней», «Трагедия веры»), так и сочинения на языке оригинала («Жизнь Толстого», «Жан Кристоф»). Хотелось бы обратить внимание посетителей выставки на книгу из собрания сочинений Р. Роллана, вышедшей в 1930 году с предисловиями. автора, М. Горького, А.М. Луначарского и Стефана Цвейга и с примечательным автографом: «Марусе в собственность. МП. 16/08/30. Коктебель». По всей вероятности, автограф принадлежит Майе Кювилье – Кудашевой, ставшей в 1934 году женой Ромена Роллана.

Майя (Мария) Павловна Кудашева – одна из самых колоритных фигур в женском окружении Волошина начала прошлого века. Майя училась на Высших женских курсах, интересовалась искусством, писала стихи. Дружила с сестрами Цветаевыми («Майя была — наша, не в нашем доме родившаяся, сестра»,- вспоминала А. Цветаева) и Максимилианом Волошиным, бывала у него в Коктебеле. На снимках тех лет ее часто можно увидеть рядом с Мариной Цветаевой на террасе волошинского Дома. Художница Юлия Оболенская писала в своем дневнике: «В это время [май 1913] съезжались старые друзья-„обормоты“: Эфроны, Фельдштейны, Цветаевы, Майя Кювилье».  В 1915 году в квартире у Эфронов Майя познакомилась с учеником военного училища князем С. А. Кудашевым, племянником философа Николая Бердяева. В начале следующего года они поженились, а через год у Майи родился сын Сергей. Укрываясь от войны и революции, Майя с сыном и свекровью перебралась в Воронежскую губернию в родовое имение мужа. Осенью 1919 года княгиня гостила у Волошина в Коктебеле, в конце года она узнала, что её муж умер в армии на Кавказе от тифа (по другой версии, погиб в бою в мае 1920).

С 1921 до 1931 Кудашева работала личным секретарем президента Государственной Академии Художественных Наук (ГАХН) П. Когана. В 1923 поэтесса написала письмо Ромену Роллану, в котором поделилась своим мнением о его романе «Жан Кристоф». Между ними завязалась переписка. Издательство «Время» решило в 1929 году выпустить полное собрание сочинений французского писателя, тот же потребовал, чтобы представителем издательства выступала Кудашева. Усилиями Максима Горького и самого Роллана удалось получить визу и в августе Мария посетила писателя в Швейцарии. Встреча оказалось плодотворной, и Роллан пригласил Марию приехать вновь. Их следующая встреча состоялась в августе 1931 года; Кудашева так и осталась с писателем в Швейцарии. В апреле 1934 года Майя Кудашева и Ромен Роллан сочетались браком. Во время визита писателя в Москву в 1935 году его жена выполняла роль переводчика и секретаря. Чета побывала и в Кремле, где Роллан имел возможность поговорить со Сталиным.     В последние годы Мария брала на себя все больше забот: ухаживала за домом и мужем, связывалась с издательствами, писала под диктовку сочинения Роллана до самой его смерти в 1944 году от туберкулеза. После смерти мужа Мария занималась улаживанием литературных дел писателя, изданием его сочинений. Впоследствии несколько раз приезжала в Советский Союз по приглашению Академии наук для участия в конференциях. Майя умерла 27 апреля 1985 года и похоронена рядом с мужем на кладбище в Кламси.

«Теперь, когда мы научились летать по воздуху,
как птицы, плавать под водой, как рыбы,
нам не хватает только одного:
научиться жить на земле, как люди.»
Дж. Бе́рнарда Шо́у

Авторы выставки остановились так подробно на творчестве вышеназванных писателей потому, что именно они сыграли решающую роль в развитии и становлении художественного метода Волошина. Известно, что взгляды М.А. Волошина во многом совпадали с основами символистской эстетики парнасцев и «проклятых поэтов». Характерная для них четкость стиля, пластичность и красочность образов, стремление к совершенству формы присущи также и Волошину-поэту. Это еще более углубляло его интерес к французской литературе, которая представлялась ему «дисциплиной и образцом». «Можно сказать, что Франция пронизала все творчество Волошина, все виды его деятельности – и поэзию, и прозу, и живопись, и даже поведение и быт». [23]  

О многосторонности читательских интересов М.А. Волошина красноречиво свидетельствует присутствие в его личной библиотеке не только французских писателей. В нынешнем году отмечаются юбилеи признанных классиков английской литературы -  блестящего драматурга, новатора, создателя жанра реалистической драмы, лауреата Нобелевской премии Джорджа Бе́рнарда Шо́у (1856-1950) и писателя-фантаста Герберта Уэльса (1866-1946).

Б. Шоу ещё при жизни называли «вторым драматургом английского театра после Уильяма Шекспира». В 1925 ему была присуждена Нобелевская премия по литературе с формулировкой «за творчество, отмеченное идеализмом и гуманизмом, за искромётную сатиру, которая часто сочетается с исключительной поэтической красотой». Узнав об этом, сатирик пошутил: «Очевидно, премию мне присудили в благодарность за то, что я облегчил в 1925 году положение всего мира, ничего не опубликовав в этот год». Поблагодарив шведскую академию за признание, он заявил, что отказывается от денег, которые полагаются лауреату. Писатель был уверен, что они, как «спасательный круг, брошенный пловцу, который уже благополучно добрался до берега». На просьбу многих своих корреспондентов отдать деньги им, раз уж он настолько богат, в свойственной ему эксцентричной манере писатель ответил: «…Изобретение динамита ещё можно простить Альфреду Нобелю, но только враг человеческий мог изобрести Нобелевскую премию».

В каждом своём произведении Шоу поднимал моральные, политические или экономические проблемы, критиковал пороки английского общества и их быт, включая даже институт брака. А своим главным оружием писатель избрал смех: «Мой способ шутить заключается в том, чтобы говорить правду».

Когда началась империалистическая война 1914–1918 годов, Шоу откликнулся на нее со всем пылом искреннего противника войн. Он заклеймил как виновников войны правящие круги всех воюющих держав, в том числе и Англии. Схожую позицию в отношении войн, как известно, занимал и М.А. Волошин, чуждый всяким ура-патриотическим настроениям: «Бернард Шоу прав, говоря: «Как социализм был бы популярен, если бы не было социалистов!» Я же пока понял одно: будущее выявляется безумием и верой; настоящее – здравым смыслом и скептицизмом. Смешивать эти два метода отнюдь не следует и надо точно знать, о чем сейчас идет дело. Но необходимо нести в себе и то, и другое. Доброго во внешнем мире я не жду ничего: не такова теперь эпоха и не такова нравственная культура Европейцев, чтобы добро и свобода могли бы торжествовать. Теперь победа за эгоизмом и жадностью. Социализм, который, к<о>нечно, восторжествует, принесет с собою лишь более крепкие узлы еще более жестокой государственности. <…> Эпохи потрясений народных краюшком приподымают завесы человеческой души, что ж тут удивляться пиротехническим эффектам? Если разложение междуатомной энергии рождает взрывы небывалой силы, то что же делается в мире, когда человеческие души распадаются на первичные силы?». [24]

Шоу много путешествовал, в том числе в 1931 году он посетил СССР, где состоялась его личная встреча с Иосифом Сталиным. Возвращаясь из Советского Союза домой, он заявил: «Я уезжаю из государства надежды и возвращаюсь в наши западные страны - страны отчаяния…».

Всего Шоу создал более 60 пьес, несколько романов, критических произведений, эссе, и некоторые ещё при жизни автора стали особенно популярны. Среди них пьеса «Дом, где разбиваются сердца», которую Шоу назвал «фантазией в русской манере на английские темы». Этим он подчеркнул ее сходство с пьесами своих любимых русских драматургов - Л.Н. Толстого и А.П. Чехова. Это одна из самых сложных и противоречивых пьес Шоу, знаменующая собой начало нового периода в его творчестве.  

Творчество Б. Шоу представлено на выставке книгами драматурга в русском переводе. Это пьеса «Профессия миссис Уоррен», (в переводе- «Промысел госпожи Уоррен»). Данная пьеса была объявлена «безнравственной» и запрещена до 1902 года для постановки на сцене, так как в ней шла речь о проституции. На выставке экспонируются как отдельное издание пьесы в переводе В.А. Готвальта, так и в переводах Л. Экснера и М.В. Саблина, вошедших в полное собрание сочинений Б. Шоу (1910 г.). И еще один достойный внимания экспонат, представленный вниманию посетителей. Это историческая драма «Ученик дьявола», которую сам Шоу называл мелодрамой. В России пьеса была издана в 1908 году в переводе и с предисловием К. Чуковского под названием «Апостолы сатаны». Пьеса входит в цикл «Три пьесы для пуритан» (1896-1899). Критики отмечали, что по своему интеллектуальному уровню и серьёзности пьеса во много раз выше любой мелодрамы, так что вернее её рассматривать как драматическую сатиру с элементами пародии на мелодраму. Одной из целей пьесы было осуждение фарисейства и лживости порядков, принятых в обществе.

Примечательно, что в России пьесы Шоу переводились на русский язык не только для чтения, но и для театральных постановок. Новаторство драматургии Бернарда Шоу находил отклик у русского зрителя. В 1908 году на сцене Первого Передвижного Общедоступного театра под руководством П.П. Гайдебурова в Петербурге был поставлен спектакль «Апостол сатаны» по пьесе Шоу. Главную роль в спектакле исполнил А.Я. Таиров, в то время актер, а позднее – основатель и художественный руководитель Московского государственного камерного театра.

Ге́рберт Джордж Уэ́ллс (1866-1946)
«Машина времени есть у каждого из нас:
то, что переносит в прошлое –
воспоминания;
то, что уносит в будущее – мечты.»
Г. Дж. Уэльс

21 сентября 2021 года исполнилось 155 лет со дня рождения Герберта Джорджа Уэллса (1866 – 1946) - английского писателя, публициста и исследователя, доктора биологических наук, политического деятеля, сторонника фабианского социализма. Всемирную известность Герберт Уэллс завоевал как один из основоположников мировой фантастики, благодаря своим новаторским и, захватывающим воображение, научно-фантастическим романам.  Прославившая его книга была, конечно же, знаменитая «Война миров». Это один из трёх самых известных романов писателя, вошедших в его "великую тройку" наряду с "Машиной времени" и "Человеком-невидимкой". Каждый из этих романов стал в некоторой степени родоначальником нового направления в научной фантастике. Однако, сам автор считал себя не фантастом, а скорее представителем критического реализма. Уэллс определял свои политические взгляды как социалистические, хотя относился к марксистскому учению скептически, настороженно и неоднозначно. Долгие годы он ориентировался на Фабианское общество, в которое был принят только в 1903 году. Вместе с тем, в среде фабианцев Уэллс попадал в частые конфликты, в том числе с Бернардом Шоу.

Биография Уэллса наполнена неожиданными поворотами, впечатляющими встречами и необычными, приковывающими внимание историями. Он был четыре раза номинирован на звание Нобелевского лауреата по литературе, но так и не получил престижной премии. В его обширном творческом наследии есть много необычных, новаторских работ и, удивляющих своей дальновидностью, предсказаний. В 1895 году, за 10 лет до Альберта Эйнштейна, в книге «Машина времени» Герберт Уэллс заявил о четырёхмерности нашей пространственно-временной реальности. В 1914 году в книге «Освобожденный мир» писатель-фантаст описывает, как человечество открывает для себя возможности расщепления атома и создания атомной бомбы (за три десятка лет до её изобретения). Среди пророчеств Герберта Уэллса также были: изобретения лазера, беспроводной связи, центрального отопления и кондиционирования. А также - полет на Луну, Вторая Мировая война с применением отравляющих газов и авиации, автомобильные пробки, и многое другое.

Герберт Уэллс трижды посещал Россию - в 1914, 1920 и 1934 годах. Во время этих визитов он встречался с В. И. Лениным, И. В. Сталиным, с известными писателями (М. Горьким и А. Беляевым), а также гостил у Фёдора Шаляпина. Писатель был автором первой книги о России, изданной после Октябрьской революции - «Россия во мгле». В книге он изложил свои далекие от патетики впечатления от визита в Россию 1920 года.

В 1893 году Герберт Уэллс уже профессионально занялся журналистикой. Его статьи и очерки регулярно появлялись в периодической печати. Первый роман писателя вышел в свет в 1895 году и назывался «Машина времени». Роман рассказывал о путешествии изобретателя в отдалённое будущее. Помимо этого, Уэллс посвятил передвижению человека во времени рассказы «Аргонавты Времени» (1888) и «Новейший ускоритель». Следующими из под пера писателя вышли роман «Чудесное посещение» и сборник новелл «Украденная бацилла и другие происшествия», также заинтересовавшие широкий круг читателей.

Интересную мысль высказал М. Волошин, анализируя творчество двух писателей-фантастов - Ж. Верна и Г. Уэллса: «Он [Жюль Верн] никогда не подходил к разрешению проблемы времени и тем возможностям, которые раскрываются в этой области, как это сделал его преемник Уэльс». <…> Тут уже начинается область тех приключений, которые совершаются в душе человека, а не вне его». [25] И уже в другой статье, посвященной творчеству Л. Андреева, Волошин отдает предпочтение мастерству Уэллса: «У Леонида Андреева совершенно нет той внутренней логики, которая должна лежать в основе каждого фантастического произведения, чтобы оно было убедительным. Эта логика в высшей степени есть у Эдгара По, Вилье де Лиль-Адана и Уэльса. <…> Ускорение же течения времени, как чувствовал не раз каждый, логически связано с интенсивностью и полнотой жизни. Психологические возможности, вытекающие из гипотезы об ускорении времени, можно найти блестяще изложенными в рассказе Уэльса «Ускорители времени». [26]

Изучая книги Г. Уэллса в волошинской библиотеке, можно сделать вывод, что творчество писателя-фантаста, его идеи и предвидения, без сомнения, интересовало Волошина. Об этом свидетельствует внушительная подборка книг как на русском языке (сборник новелл «Украденная бацилла и другие происшествия», «Краткая история мира», «Рассказы о пространстве и времени», «Фантастические повести»), так и французские издания, переведенные с английского языка. Это два разных издания романа «Первые люди на Луне» в переводе Генри-Д. Давре, любовно-психологический роман «Новый Макиавелли», «Мисс Уотерс» (оригинал: «Морская дама»), «Страна слепых», роман «Бурлеск с велосипедистом» (оригинал: «Колеса фортуны»). Многие книги содержат многочисленные пометы и подчеркивания простым карандашом, сделанные рукой Волошина, а в книге «Открытие будущего и Великое государство» ясно читается его запись: «моя мысль!»

Уэллс написал книгу, посвящённую футуристическим предсказаниям развития техники в будущем и тому, к каким последствиям это приведёт. Книга пользовалась огромным успехом и ее тираж превысил даже вышедшие ранее научно-фантастические романы автора. Вскоре после выхода в свет её перевели в России, под названием «Предвидения» с подзаголовком «О воздействии прогресса механики и науки на человеческую жизнь и мысль». Книгу напечатали дважды, в 1902 году в Москве и в 1903 году в Петербурге. Обе эти книги представлены в экспозиции выставки.

Волошин, которого всегда остро волновали пути развития человеческой цивилизации и прогресса, осознаваемые им как «трагедия материальной культуры» не могли не интересовать мысли и идеи, высказанные в этом направлении другими писателями и, в частности, Уэльсом: «<…> Уэльс в своей, действительно, ясновидящей книге «Предвидения» <…> подробно излагает значение и роль авиации (во время написания книги едва возникавшей) и совершенно отрицает возможную роль подводников только потому, что подводные лодки в то время уже были осуществлены и давали результаты весьма малые». [27] И уже в другой статье и по другому поводу он продолжит ту же мысль: «Авторы «социальных утопий» обыкновенно хотят представить только торжество своих моральных идей. Те, которые хотят знать будущее из простого любопытства, без всяких моральных и оптимистических побуждений, весьма редки. Только один Уэльс, странствуя в будущих веках, посмел дать такое разрешение социальных вопросов, как установление пролетариата антропофагов и съедобную аристократию». [Имеется в виду научно-фантастический роман Уэллса «Машина времени» (1895)]. [28]

В предисловии к изданию «Войны в воздухе» 1941 года Герберт Уэллс написал, что его эпитафией должна стать фраза «Я вас предупреждал. Проклятые вы дураки».

«Пусть лучше я буду ярчайшим метеором,
чем вечной, но сонной планетой...»
Джек Лондон

Д. Лондон - при рождении Джон Гри́ффит Че́йни (1876-1916) - один из самых знаменитых представителей американской литературной школы начала прошлого века. В разные периоды времени он работал матросом на шхуне, ловцом устриц, кочегаром, гладильщиком в прачечной, военным корреспондентом, журналистом, пока не остановился на писательском ремесле. В 1893 году решился на участие в литературном конкурсе, не имея законченного образования и писательских навыков, и победил. Получил первую премию за очерк «Тайфун у берегов Японии». Но это была ещё не окончательная победа. В следующем году Джек был арестован, и попал в тюрьму за участие в походе безработных на Вашингтон. В этом же году нанялся матросом на промысловую шхуну, отправлявшуюся на ловлю котиков к берегам Японии и в Берингово море. Первое плавание дало Лондону много ярких впечатлений, которые легли затем в основу многих его морских рассказов и романов («Морской волк»). Самостоятельно подготовившись и успешно сдав вступительные экзамены, Джек Лондон поступил в Калифорнийский университет, но после 3-го семестра, из-за отсутствия средств на учебу, вынужден был уйти.

В 1897 году будущий писатель захвачен волной так называемой «золотой лихорадки». Он отправился добывать драгоценный металл на Аляску, но все попытки обогатиться были напрасны. Единственное, что приобрел Джек, - это цингу. В 1899 году писатель возвращается домой с серьезным намерением начать литературную карьеру. Спустя год у Джека выходит первая книга «Сын волка». Но впереди ещё рассказы о большой любви, необратимых потерях, о силе и слабости человека в дикой непокорной природе, тропические острова, лихорадка, дикие племена туземцев…

В 1902 г. молодой писатель отправляется в Лондон, где продолжает писать рассказы и романы. Здесь ему удалось создать такие шедевры, как «Белый клык», «Мартин Иден», «Время не ждет» и «Лунная долина». Работал писатель очень много, по 15-17 часов в день. И успел написать около 40 великолепных книг за всю свою не очень-то длинную писательскую карьеру. По возвращении в Калифорнию он начинает строить дом своей Мечты, который назовет «Дом Волка».

Лондон прожил всего 40 лет и за 17 лет творчества оставил 50 книг, в том числе романы и повести «Дочь снегов», «Зов предков», «Белый клык», «Сердца трех». В 1916 году в свет выходит последняя книга за авторством Джека Лондона, роман «Маленькая хозяйка большого дома». Интересно, что именно этот роман, написанный в жанре трагической прозы, он считал лучшим произведением в своей литературной биографии.

Джек Лондон был невероятно популярен в России и в СССР, не в последнюю очередь благодаря своим симпатиям идеям социализма, членству в Социалистической рабочей партии, а также как писатель, воспевающий несгибаемость духа и жизненные ценности нематериального характера -дружбу, честность, трудолюбие, справедливость.

Внимательно следивший за всеми новыми направлениями и именами в литературной жизни начала прошлого века, Максимилиан Александрович не мог обойти вниманием творчество такого яркого и самобытного американского писателя, как Джек Лондон. С его повестью «Зов предков» Волошин ознакомился в Париже не в английском оригинале, а в русском переводе, сделанном А.В. Гольдштейн и оставшемся неопубликованным. Впервые повесть была опубликована в России в переводе Р. Рубиновой под заглавием «Дикая сила», позднее – в переводе Н.И. Манасеиной под названием «Бук (История одной собаки)» (СПб.: Тропинка, 1909; 2-е изд. – 1911, 3-е изд. – 1916). Рецензия Волошина, опубликованная в одиннадцатом номере журнала «Весы» в 1904 году – первый отзыв о творчестве Джека Лондона, зафиксированный в русской печати: «Если открытие совершенно новой сферы духа в области литературной может назваться гениальностью, то эта книга гениальна. Она вводит нас могучим порывом интуиции в темную и непроницаемую область сознания животных. Ту область, в которую люди еще никогда не проникали в своей надменной и сознательной слепоте.  <…> Книга написана гомерически простым стилем и с реализмом, подобающим тому, кто первый входит в эту новую и глубоко фантастическую область. <…> Роман Джека Лондона – первый опыт представить мир, целиком претворенный в душе животного. <…> Их мир кажется странным и чуждым, потому что Д. Лондон сумел заставить читателя принять душу животного и взглянуть на мир не человеческими глазами». [29] Книга в переводе Манасеиной и журнал с рецензией М.А. Волошина представлены на выставке наряду с другими произведениями писателя.

Волошин со свойственной ему прозорливостью и вниманием к деталям и особенностям творческого почерка писателя улавливает главное: «Всё прошлое человечества, вся история животного мира записана в свитках мозговых извилин. Надо только научиться чувствовать пережитое предками. <…> Джек Лондон сделал первый самостоятельный шаг в этой области. Он проник как-то гениальной интуицией в душу собаки и сумел почувствовать ее чувства, вспомнить ее воспоминания, продумать ее думы без помощи человеческих слов. Его собаки не говорят, в них не видно замаскированного человека. Своим поразительным талантом он сумел достигнуть той полноты гипноза, что читатель чувствует собачью шерсть на спине и оскал собачьих клыков в челюстях. Больше – он чувствует все те смутные и могучие волны воспоминаний, в которых записана вся история предков, но которые еще не сложились в успокаивающие слова». [30]

Литература и источники

[1] М. Волошин. СС. Т. 6.1. Проза. 1906-1916. Валерий Брюсов. «Пути и перепутья». С. 113, 653-654.

[2] МВ. СС. Т. 7.2. Автобиографии. С. 250.

[3] МВ. СС. Т. 6.1. Проза. 1906-1916. Поль Верлен. Стихи избранные и переведенные Ф. Сологубом. С. 102-105, 647.

[4] МВ. СС. Т. 6.2. Проза. 1900-1927. Голоса поэтов. С. 13, 18, 769.

[5] МВ. СС. Т. 3. Поль Клодель. С. 108-109, 493.

[6] МВ. СС. Т. 5. Лики творчества. Кн. 2-3. Проза. 1900-1906. Гергардт Гауптман и его «Потонувший колокол». С. 353, 776.

[7] МВ. СС. Т. 6.2. Проза. 1900-1927. Незаконченное. Наброски. О плагиате. С. 610, 946.

[8] МВ. СС. Т. 6.2. Проза. 1900-1927. Александр Бенуа. 332.

[9] МВ. СС. Т. 7.1. История моей души. 1907 г. С. 270-271, 439.

[10] МВ. СС. Т. 6.2. Проза. 1900-1927. Предварение <к книге «Иверни»>. С. 36).

[11] МВ. СС. Т. 7.2. Автобиографии. С. 213.

[12] МВ. СС. Т. 7.2. Анкеты. С. 303.

[13] МВ. СС. Т. 6.1. Проза. 1906-1916. Гробница поэта. С. 505-507, 812, 813.

[14] МВ. СС. Т. 10. Письма. 1913-1917. С. 167.

[15] Имеется в виду статья Ги де Мопассана «Гюстав Флобер. II», впервые напечатанная в «Revue bleu» 26 янв. 1884.

[16] МВ. СС. Т. 5. Лики творчества. Кн. 2-3. Проза. 1900-1906. Макбет зарезал сон! С. 468.

[17] МВ. СС. Т. 8. Письма. 1893-1902. С. 603-605.

[18] см.: ИРЛИ, ф. 562, оп. 1, ед. хр. 428. Впоследствии перевод Волошина неоднократно переиздавался. (МВ. СС. Т. 4. Переводы. С. 956).

[19] МВ. СС. Т. 4. Переводы. От переводчика: Предварение о переводах. СС.793-795, 954-956.

[20] МВ. СС. Т. 7.2. Автобиографии. С. 278

 [21] МВ. СС. Т. 3. Лица и маски. С. 233, 519.

[22] (Яремич С. Париж в отражении русской художницы // Биржевые Ведомости. Утр. вып.1916. № 15448. 18 марта. С. 3). МВ. СС. Т. 9. Письма. 1903-1912. Комментарий к письму МВ к А.В. Гольштейн от 3 января 1903 г. С. 10-11.

[23] МВ. Лики творчества. Ленинград. 1988. Ст. В.П. Купченко, В.А. Мануйлова, Н.Я. Рыковой «М.А. Волошин – литературный критик и его книга «Лики творчества». С. 557.

[24] (Из письма к А.М. Петровой. 9 мая 1917 г. Коктебель). МВ. СС. Т. 10. Письма. 1913-1917. С. 582-584.

[25] МВ. СС. Т. 5. Лики творчества. Кн. 2-3. Проза. 1900-1906. Смерть Жюля Верна. С. 526, 835.

[26] МВ. СС. Т. 6.1. Проза. 1906-1916. «Елеазар», рассказ Леонида Андреева». С. 50, 51, 633.

[27] МВ. СС. Т. 6.1. Проза. 1906-1916. «Адские войны». С. 533, 818.

[28] МВ. СС. Т. 6.2. Проза. 1900-1927. На белом камне. С. 183, 818.

[29] МВ. СС. Т. 5. Лики творчества. Кн. 2-3. Проза. 1900-1906. Jack London. The Call of the Wild. Комментарии. С. 470, 815, 816.

[30] МВ. СС. Т. 5. Лики творчества. Кн. 2-3. Проза. 1900-1906. Анатоль Франс. С. 434.

Электронные ресурсы

1. Гюстав Флобер. Подробнее на livelib.ru. https://www.livelib.ru/author/322/top-gyustav-flober

2. Брахман С.: Творчество Флобера. Предисловие к сборнику. Источник: http://19v-euro-lit.niv.ru/19v-euro-lit/articles-fra/brahman-tvorchestvo-flobera.htm

3. Лучшие книги Гюстава Флобера Подробнее на livelib.ru: https://www.livelib.ru/author/322/top-gyustav-flober

4. История всемирной литературы. 19 век. вторая половина. Ржевская Н. Ф. Гюстав Флобер. Источник: http://19v-euro-lit.niv.ru/19v-euro-lit/ivl-19-vek-vtoraya-polovina/rzhevskaya-gyustav-flober.htm

5. Там же. http://19v-euro-lit.niv.ru/19v-euro-lit/ivl-19-vek-vtoraya-polovina/rzhevskaya-gyustav-flober.htm

6. Жемчужины мысли. https://www.inpearls.ru/

7. Шарль Бодлер — биография. Источник: https://biographe.ru/znamenitosti/sharl-bodler Источник: https://biographe.ru/znamenitosti/sharl-bodler

8. Марина Ариас-Вихиль. Тоскуя о потревоженном одиночестве. https://lgz.ru/article/14-6779-07-04-2021/toskuya-o-potrevozhennom-odinochestve/

9. Фонова Е.Г. Восприятие Ш. Бодлера во Франции, Бельгии и России в эпоху символизма https://www.dissercat.com/content/vospriyatie-sh-bodlera-vo-frantsii-belgii-i-rossii-v-epokhu-simvolizma

Истоки творчества М. Волошина.:https://www.bibliofond.ru/view.aspx?id=453876

10. Парнасцы https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9F%D0%B0%D1%80%D0%BD%D0%B0%D1%81%D1%86%D1%8B

11. Библиотека поэта Максимилиана Волошина: "Мой кров убог. И времена — суровы. https://www.liveinternet.ru/users/4768613/post418078157/

12. Виды творчества: Разные виды творчества  https://www.livemaster.ru/topic/3559800-article-gerbert-uells-fantast-operedivshij-vremya-interesnye-fakty

13. Бернард Шоу — о писателе. Подробнее на livelib.ru: https://www.livelib.ru/author/14230-bernard-sho

14. Бернард Шоу — биография. Источник: https://biographe.ru/znamenitosti/bernard-show/

15. Мотылева Т.Л.: Ромен Роллан Источник: http://20v-euro-lit.niv.ru/20v-euro-lit/motyleva-romen-rollan/glava-v-reshimost-stranica-4.htm.

16.Ромен Роллан и Мария Кувилье-Кудашева: Роман, начавшийся с письма... Подробнее на livelib.ru: https://www.livelib.ru/author/10449-romen-rollan

17. Джек Лондон - гордость американской литературы. https://teachron.livejournal.com/588318.html