Говоря об эпистолярном наследии М. А. Волошина, хочется отметить, что все оригиналы его писем были переданы в своё время вдовой поэта Марией Степановной в архив русской литературы г. Санкт-Петербурга (ИРЛИ). Но в собрании Дома-музея хранятся машинописные копии некоторых из них, выполненные самим Волошиным. Они являются частью основного фонда музея и представляют информационную ценность. Среди них и письма Максимилиана Александровича к Аделаиде Герцык. Они пронизаны теплотой и искренностью отношений, дружеской заботой, вниманием друг к другу. В них авторы делятся своими житейскими проблемами, приглашают в гости, обсуждают литературные проблемы, и как собратья по перу, дают честные оценки своих стихотворений.
Максимилиан часто просил у Аделаиды творческого совета, поскольку «не видел своих стихов со стороны» и ему хотелось «увидеть их чужими глазами»[1]. Её мнение о его стихах было для него ценным. «Мне очень важно Ваше впечатление подробнее»[2], – обращался он к поэтессе. С нетерпением всегда он ждал ответа. Так в отношении оценки Аделаидой стихотворения «Dmetrius-Imperator» в одном из писем Волошина читаем: «Большое спасибо за всё то, что Вы пишете о моих стихах. Ваши слова страшно окрыляют меня. Все Ваши замечания очень для меня важны. Но не со всем я могу согласиться и не всё понимаю. Так относительно размера "Дмитрия " <…> Так же и в фантастике о Дмитрии. Ах, как мне хочется Вам самому прочесть его вслух»[3].
Письма Волошина и Герцык – свидетели того, что они часто обменивались книгами своих библиотек. У обоих была ненасытная жажда к чтению, новых духовных познаний и открытий, общие интересы в литературной среде. Их мироощущения и мировосприятия объединяли такие имена мировой литературы как Ф.М. Достоевский, Ч. Диккенс, Вячеслав Иванов. Зимой 1917 года Максимилиан писал Аделаиде: «Вы спрашиваете, что я читаю? Конечно, Достоевского и Библию. И, представьте – было тоже, как у Вас, желание вернуться к Диккенсу: вероятно потребность уровновешения мысли в устойчивости английских форм жизни. А теперь всё больше по русской истории и по французской революции <…> да это видно по стихам»[4].
Волошин «умел и слушать», – раскрывая взаимоотношения двух поэтов, отмечала в своих воспоминаниях Евгения Герцык. – «Вникал в каждую строчку стихов Аделаиды, с интересом вчитывался в детские воспоминания её, углубляя, обобщая то, что она едва намечала. Между ними возникла дружба <…> не требовательная и не тревожащая. В те годы, когда её наболевшей душе были тяжелы почти все прикосновения, Макс Волошин был ей лёгок: с ним не нужно рядиться напоказ в сложные чувства, с ним можно быть никакой. А он, обычно такой объективный, не занятый собою, чуждый капризов настроений, ей одной, Аделаиде, раскрывался в своей внутренней немощи, запутанности» [5].
Как и воспоминания Евгении Герцык, письма Максимилиана к Аделаиде повествуют об их тёплой привязанности друг к другу. Часто работая над своими стихами, Волошин надолго погружался в творческий процесс с головой, что зачастую отнимало у него возможность видеться с дорогим другом Аделаидой и сильно расстраивало поэта. Вот эти строки сожаления: «Дорогая Аделаида Казимировна, очень благодарю Вас за приглашение, но я не мог приехать. <…> сейчас я никак не могу вырваться из Коктебеля, несмотря на своё желание повидать Вас» (июнь 1918 г.)[6]. «Как раз вчера ехали в Судак Юнге и предлагали мне взять меня на три дня. Но как мне ни хотелось повидать Вас, я всё же после ряда колебаний отказался, т.к. как раз настал период интенсивной работы: я эти дни написал ряд стихов, которые Вам посылаю» (декабрь 1919 г.)[7].
Вспоминая о Волошине после 1909 года, Евгения Герцык отметила постоянство пребывания и участия в их с сестрой жизни Максимилиана Александровича: «С годами круг близких людей менялся, но среди них, то зимою в Москве, то летом в Крыму, время от времени появлялась фигура Волошина. Он тоже уж не с нами переживал самое живое актуальное. И только спешил при свидании поделиться, пересказать всё»[8].
После посещения Волошиным дома сестёр Герцык в Судаке 28 августа 1912 года Аделаидой вслед близкому другу был послан посвящённый ему сонет[9], в котором немного с иронией, но достоверно она запечатлела его внешний и духовный портрет:
Всё так же добр хранитель умилений,
Всё с той же шапкой вьющихся кудрей,
По-прежнему влюблён в французский гений,
Предстал он мне среди моих скорбей.
Не человек, не дикий зверь – виденье
Архангела, когда бы был худей.
Всё та же мудрость древних сновидений
И невзмутимость сладостных речей.
И гладя мягкую густую шкуру
Хотелось мне сказать ему в привет:
«Ты лучше всех, ты светом солнц одет!»
Но хочется острей рога буй-туру
И жгуче пламень, и грешней язык
И горестнее человечий лик[10].
В завершении хочется отметить, что в Доме-музее М. А. Волошина, сохранилась фотооткрытка[11], которая является частью эпистолярного наследия сестёр Герцык и раскрывает интересную информацию. На лицевой стороне открытки изображение горных вершин в снегу с надписью внизу: «Les Diablerets vus du sommet des Roshers de Naye». Открытка отправлена из Швейцарского городка Веве, который находится в живописном регионе Женевского озера. Здесь уникальный климат, поскольку местечко защищено Альпийскими хребтами от ветров. Это единственное место в Швейцарии, где можно увидеть пальмы. Оно интересно тем, что его посещали многие выдающиеся личности: Н. М. Карамзин, Н. В. Гоголь, Э. Хэмингуэй, В. Гюго. По этим местам путешествовал и Максимилиан Волошин. В октябре 1899 года, ещё будучи студентом московского университета, он бывал в Локарно, находящемся на берегу озера Лаго-Маджоре[12]. Само же озеро расположено на границе Италии и Швейцарии. Из Локарно 13 октября Волошин писал своей подруге Александре Михайловне Петровой в Феодосию, описывая Женевское озеро (Леман)[13]. В июле 1904 года, «спасаясь от парижской жары»[14], Максимилиан вновь едет в Швейцарию. Сначала в Женеву, потом в Шамони (коммуна в юго-восточной Франции в 84-х км от Женевы). Здесь он гулял с Львом Николаевичем Вебером[15] по плато Юра[16] – горному массиву, расположенному в восточной части Франции, преимущественно вдоль границы между Францией и Швейцарией. После снова Женева, Шэн-Бужери и Интерлакен. О пребывании в этих местах 21 июля он делился с Маргаритой Сабашниковой своими впечатлениями (письмо из Интерлакена): «Уже несколько дней живу в этом месте, среди расфуфыренной и расфранченной природы»[17]. После Максимилиан посетил Цвейзиммен, откуда писал Маргарите, что «за это время сделал несколько больших переходов через горы», что Швейцария оскорбляет «неистовством зелени»: «Я привык к наготе бронзовых гор Юга» (то есть Крыма Греции, Испании)[18]. Потом снова Женева, где пробыл первую неделю августа. 1 августа он писал Екатерине Фёдоровне Юнге в Коктебель, что в Швейцарии «лазил по бокам Монблана, ходил в Оберланд, но Альпы меня совсем разочаровали. То ли дело Коктебель»[19]. Волошин был поражён сходством этих мест с коктебельской местностью: «Великолепная пустыня. <…> Мне это напоминало Крым и Яйлу[20], с ночлегами у пастухов, с волнистыми равнинами по вершинам, с чёрными сосенками у светло-серых скал, с кристаллическими щелями и колодцами в почве»[21]. Завершив своё пребывание в Швейцарии, Максимилиан Александрович уехал в Париж. В дневнике «История моей души» он оставил записи о своих встречах, занятиях в Швейцарии и о «последнем дне в Женеве».
Оборот фотооткрытки дополняет рукописный текст в стихотворной форме, составленный сестрой Аделаиды Евгенией Герцык, их братом Владимиром, невесткой Любовью Александровной Герцык (в дев. Жуковская) и сестрой Любови Василисой Александровной Жуковской (в зам. Серейская), содержание которого занимательно:
Далёкой Тавриды,
Владеньям Кимриды,
Мир вечных снегов,
И рек-ледников,
Дождей, и туманов,
И снов, и обманов,
Шлём горный привет
Наш дружный квинтет.
И ждём от поэтов
Тавриды ответа
Евксинский сонет!
Под текстом подписи: «Василиса Жуковская / Евгения Герцык / Любовь / Владимир Герцык».
Литература и источники
[1] Волошин М. А. Письмо к Жуковской (Герцык) А. К. Из Коктебеля в Судак. 23.XII.1917 г. 1 л. Бумага, машинопись (3-й экз.). Фонды Дома-музея М. А. Волошина. А-435.
[2] Волошин М. А. Письмо к Жуковской (Герцык) А. К. Из Коктебеля в Судак. 23.XII.1917 г. 1 л. Бумага, машинопись (3-й экз.). Фонды Дома-музея М. А. Волошина. А-435.
[3] Волошин М. А. Письмо к Герцык А. К. Из Коктебеля в Судак. 17 (30).I.1918 г. 1 л. Бумага, машинопись (3-й экз.). Фонды Дома-музея М. А. Волошина. А-452.
[4] Волошин М. А. Письмо к Жуковской (Герцык) А. К. Из Коктебеля в Судак. 23.XII.1917 г. 1 л. Бумага, машинопись (3-й экз.). Фонды Дома-музея М. А. Волошина. А-435.
[5] Герцык Е. Воспоминания (Н. Бердяев, Л. Шестов, С. Булгаков, В. Иванов, М. Волошин, А. Герцык). – Париж, YMGA-Press, 1973. – 192 с. – С. 79-80. Фонды Дома-музея М. А. Волошина. НВ-29318.
Герцык Е. Воспоминания о Волошине (1907 – 1930). 24 л. – лист 7. Бумага, машинопись, чернила. Фонды Дома-музея М. А. Волошина. А-265.
[6] Волошин М. А. Письмо к Герцык А. К. Из Коктебеля в Судак. 19 (06).VI.1918 г. 1 л. Бумага, машинопись (3-й экз.). Фонды Дома-музея М. А. Волошина. А-479.
[7] Волошин М. А. Письмо к Герцык А. К. Из Коктебеля в Судак. 03.XII (20.XI).1919 г. 1 л. Бумага, машинопись (3-й экз.). Фонды Дома-музея М. А. Волошина. А-519.
[8] Герцык Е. Воспоминания (Н. Бердяев, Л. Шестов, С. Булгаков, В. Иванов, М. Волошин, А. Герцык). – Париж, YMGA-Press, 1973. – 192 с. – С. 88. Фонды Дома-музея М. А. Волошина. НВ-29318. Герцык Е. Воспоминания о Волошине (1907 – 1930). 24 л. – Лист 15. Бумага, машинопись, чернила. Фонды Дома-музея М. А. Волошина. А-265.
[9] Купченко В. П. Труды и дни Максимилиана Волошина. Летопись жизни и творчества. 1877 – 1916. – СПб.: Алетейя, 2002. – 512 с. – С. 305.
[10] Герцык А. К. Сонет «После посещения М. Волошина». 1912 г. 1 л. Копия. Бумага, синие чернила. Фонды Дома
[11] Герцык Е. К, Жуковская В., Герцык Л. А. и В. К. Письмо стихотворное в Крым. Из Веве, Швейцария. Без даты. Бумага, тип. фотопечать, рукопись (чернила чёрные). Фонды Дома-музея М. А. Волошина. Инв. № А-1060.
[12] Купченко В. П. Труды и дни Максимилиана Волошина. Летопись жизни и творчества. 1877 – 1916. – СПб.: Алетейя, 2002. – 512 с. – С. 68.
[13] Купченко В. П. Труды и дни Максимилиана Волошина. Летопись жизни и творчества. 1877 – 1916. – СПб.: Алетейя, 2002. – 512 с. – С. 68.
[14] Волошин М. А. Из письма к Сабашниковой М. В. Из Макона. 10 (23).07.1904 г. Купченко В. П. Труды и дни Максимилиана Волошина. Летопись жизни и творчества. 1877 – 1916. – СПб.: Алетейя, 2002. – 512 с. – С. 122.
[15] Немецкая семья Вебер. Вебер Лев Николаевич – врач-невропатолог. Сын Александры Васильевны Гольштейн (урожд. Бауэр, в 1-м браке Вебер) – литературный и художественный критик, переводчица; муж художницы Якунчиковой Марии Васильевны.
[16] Купченко В. П. Труды и дни Максимилиана Волошина. Летопись жизни и творчества. 1877 – 1916. – СПб.: Алетейя, 2002. – 512 с. – С. 123.
[17] Купченко В. П. Труды и дни Максимилиана Волошина. Летопись жизни и творчества. 1877 – 1916. – СПб.: Алетейя, 2002. – 512 с. – С. 122.
[18] Купченко В. П. Труды и дни Максимилиана Волошина. Летопись жизни и творчества. 1877 – 1916. – СПб.: Алетейя, 2002. – 512 с. – С. 122.
[19] Купченко В. П. Труды и дни Максимилиана Волошина. Летопись жизни и творчества. 1877 – 1916. – СПб.: Алетейя, 2002. – 512 с. – С. 123.
[20] Яйла –плоские безлесые места на горах Крыма, используемые в качестве летних горных пастбищ. Интернет-пространство. Википедия.
[21] Купченко В. П. Труды и дни Максимилиана Волошина. Летопись жизни и творчества. 1877 – 1916. – СПб.: Алетейя, 2002. – 512 с. – С. 123.
