Я только скульптор, я выражаю себя только через пластические средства. Продолжение

Я бы сказал, что скульптура в восемь раз более великое искусство,
чем все остальные виды изобразительного искусства,
потому что у статуи восемь видов,
и все они должны быть равно хороши
Бенвенуто Челлини

Личность и внешность М.А. Волошина привлекала и привлекает многих художников. Прижизненная иконография его обширна, живописные изображения М. Волошина исчисляются десятками, скульптурных портретов известно шесть. Искусствовед Эрих Голлербах в воспоминаниях о Волошине «Он был более знаменит, чем известен», написанных по просьбе М.С. Волошиной в Коктебеле в сентябре 1934 году (машинописная копия хранится в архиве ДМВ), дал следующую оценку художественных ликов М. Волошина: «Из множества существующих портретов Волошина наиболее правдивыми, то есть сочетающими внешнее и внутреннее сходство, кажутся мне портреты работы Андерса и Литвиновой (литография). Оба сделаны не по фотографическим снимкам, но по личному впечатлению. Во многом верны портреты, сделанные Габричевским и Верейским. Работы больших мастеров – Кустодиева и Остроумовой-Лебедевой – мало удачны, как с формальной стороны, так и в психологическом отношении. Думается, что вполне удачного портрета Волошина вообще не существует. Из скульптур ближе других к истине голова, вылепленная Матвеевым. Может быть, Серов мог бы показать нам настоящего Волошина в живописи; в скульптуре это мог бы, вероятно, сделать Трубецкой». Напомним, Александр Терентьевич Матвеев учился в Московской школе у П.П. Трубецкого и был «самый его рьяный последователь и любимец».

Настоящий проект позволяет круговой осмотр его ключевого экспоната со всех сторон, с разных точек зрения.

А.Т. Матвеев. Портрет М.А. Волошина. 1928 г. Бронза, фарфоровый постамент. Инв. № С-58

Статья Владимира Купченко «Скульптор А.Т. Матвеев в Коктебеле» была предпринята в связи с установлением истинной датировки работы Матвеева на основе архивных материалов Дома-музея М.А. Волошина и опубликована в феодосийской газете «Победа» в 1982 году. В ранее изданных каталогах 1978 и 1979 годов, вышедших к 100-летию со дня рождения мастера и представленных в первой части нашей публикации, время создания портрета указано неверно - 1919-1920 годы, вероятно потому, что Матвеев, как правило, не подписывал своих скульптур. Установление даты создания усложнялось крайне небольшим количеством оставленных документальных свидетельств. Буквально крупицы собраны о бытности скульптора в Коктебеле и о его произведении, созданном здесь же.

Вырезка из газеты статьи В.К. Купченко «Скульптор А.Т. Матвеев в Коктебеле». («Победа», № 106, 3 июня 1982 г.). Инв. № НВ-31915

Первое упоминание о А. Матвееве в эпистолярном наследии М. Волошина содержится в его письме к С. Маковскому из Москвы от 11 января 1911 г. В начале этого года Волошин оказывал помощь Маковскому в написании текстов к альбому «Современная скульптура» (первый выпуск демонстрируется также в первой части нашего проекта). Волошин предлагал поместить «новые вещи Голубкиной, Коненкова, Матвеева» в один из выпусков альбома. «Против указанного Вами состава VIII выпуска С.К. ничего не имеет, просит только, если возможно, заменить одну вещь Голубкиной чем-нибудь Матвеева», - передавал просьбу Маковского представитель издательства «Мир» М.Я. Фитерман в письме от 9 марта 1911 г. В этом издании отмечались особые качества скульптора: «Матвеев – шире по размаху творчества. Изобретательнее, разностороннее. У него - красивые композиции монументального характера». В этом же году «общую художественную жизнь Москвы» Волошин представил в обзорной статье «Художественные итоги зимы 1910-1911 гг. (Москва)» в журнале «Русская мысль» №№ 5-6. Вашему вниманию предлагаются, и думается оправдано, первые три раздела статьи, опубликованные в № 5 журнала, где Волошин дает оценку отдельным московским выставкам и где один абзац отведен скульпторам. Интерес критиков к выставочному сезону 1910-1911 годов был вызван тем, что он явился переломным во многих отношениях: «окончательному определению художественных групп и их физиономий» (А. Койранский), поляризации художественных сил, открытию «новых целей, новых «обетованных земель» <…> художникам следующего поколения» (С. Маковский).

Отдельный оттиск статьи М.А. Волошина «Художественные итоги зимы 1910-1911 гг. (Москва)». («Русская мысль», № 5, 1911 г.). Инв. № НВ-32663

Александр Терентьевич Матвеев с супругой художницей Зоей Яковлевной (урожден. Мостова, 1895-1972) были в Коктебеле два раза: летом 1928 года (с 6 июля по 22 августа) и 1929 года (с 11 июля по 31 августа), что зафиксировано в домовой книге Волошиных.

В воспоминаниях поэта Всеволода Александровича Рождественского о встречах с Волошиным «Коктебель Максимилиана Волошина» мемуарной прозы «Страницы жизни» первое впечатление о доме Волошина и его обитателях передано в следующем фрагменте: «И действительно, не прошло и десяти минут, как я уже чувствовал себя как дома. Разговор за столом не умолкал ни на минуту, острая, непринужденная шутка то там, то здесь поднимала взрывы самого беззаботного молодого смеха. Понемногу в лунных сумерках я начал различать знакомые - пусть только издали - лица. Группа ленинградских художников: Петров-Водкин, Остроумова-Лебедева, скульптор Матвеев. Московские филологи, поэт Г. Шенгели, какие-то старцы с профессорскими бородками и самый пышный цветник молодежи всех возрастов и темпераментов, скрипачи, балерины, художники и просто энтузиасты литературы. Ужин продолжался долго и шумно. Было истреблено неисчислимое количество черного винограда, рассыпанного на подстилке из свежих листьев, выпито две огромные бутыли легкого, со сладковатой кислинкой, деревенского вина. Я, оказывается, попал на праздник, день рождения и совершеннолетия одной из "отроковиц" - дочери известного ученого. Голова у меня гудела от усталости, от обилия впечатлений этого первого крымского дня, но я не отрываясь следил за нитью общей беседы. После ужина на утоптанной площадке садика затеяли танцы. А луна поднималась над заливом все выше и выше. Море глухо шумело в двух шагах за жидкой оградой каких-то тонкостволых неведомых мне деревьев и колючего кустарника. Устав кружиться, мы уселись на полукруглой деревянной скамеечке лицом к морю и звездам. Макс (так все здесь звали хозяина) был посажен в середину, и начались обычные для коктебельского дома "страшные и нестрашные рассказы", шарады, загадки и, наконец, стихи, стихи без конца...». Описывая свое первое появление в Коктебеле, состоявшееся летом 1927 года, Рождественский ошибочно упоминает Матвеева. Но эти впечатления чрезвычайно выразительно отображают стиль жизни и атмосферу Дома поэта тех лет, к тому же автор воспоминаний пересекался с Матвеевым здесь в последующие годы (1928 и 1929).

Страницы из домовой книги Волошиных за 1927-1932 годы. Инв. № А-776

Летом 1928 года в Доме вместе с супругами Матвеевыми были архитектор, профессор Академии художеств Лев Владимирович Руднев, поэт-символист, критик, переводчик Сергей Михайлович Соловьев, лингвист, поэт, востоковед Алексей Михайлович Сухотин, поэтесса Раиса Моисеевна Гинцбург, артист МХАТа Аркадий Васильевич Потоцкий, искусствовед Александр Семенович Стрелков, поэтесса Вера Клавдиевна Звягинцева, поэт Всеволод Александрович Рождественский, переводчик и поэт Евгений Львович Ланн, поэт и переводчик Георгий Аркадьевич Шенгели, камерная певица Зоя Петровна Лодий, искусствовед Алексей Петрович Новицкий, музыковед и композитор Юрий Николаевич Тюлин, артисты Лидия Антоновна и Эдгар Евгеньевич Гренционы, критик и искусствовед Елизавета Ивановна Старинкевич. Ко дню именин Волошина (17 августа) приехали художники Константин Васильевич Кандауров и Юлия Леонидовна Оболенская, скульптор, ученица О. Родена Леонора Абрамовна Блох. Именно в этот день был сделан групповой снимок обитателей Дома поэта, среди которых и Матвеевы.

На именинах М.А. Волошина. Коктебель. 17 августа 1928 г. (А.Т. Матвеев сидит в 3-м ряду 2-й справа). Инв. № Ф-639

Матвеев формировался в эпоху, когда «властителями дум» были поэты (середина 1900-х – начало 1910-х гг.). Тема судьбы творческой личности была для художника близка, и в последующем эта тема имеет место в его творчестве. Своей задачей мастер ставил увековечивание памяти великих людей русской культуры, как прошлого, так и современности. В отборе модели Матвеев руководствуется ее гармоничностью, одухотворенностью и характерностью, присущей только данному человеку.

В свой первый приезд в Коктебель А. Матвеев лепит из глины бюст М. Волошина. Можно предположить, что это результат «тесного содружества скульптора со своей моделью» и «проникновения художника в характер своего героя». Осмысливая человеческое лицо, индивидуальность модели, Матвеев позднее формулирует принципы, которыми руководствуется в работе: «…только установление точной формы – единственный путь к характеру, к его открытию, и, как самое главное, - это определение ритмических особенностей каждого лица и организация всего произведения как архитектуры», - говорил он в 1940 году, выступая на конференции советских скульпторов в Москве.

М.А. Волошин на фоне горы Кок-Кая из окна Мастерской. Коктебель. 1931 г. Фото А.А. Темерина. Инв. № Ф-754

Скульптурный портрет М.А. Волошина работы А.Т. Матвеева на фоне горы Кок-Кая из окна Летнего кабинета. Коктебель. Без даты. Инв. № НВ-15131

В письме к Е.С. Кругликовой от 4 декабря 1928 г. Волошин интересовался, в том числе судьбой своего бюста: «Наташа Габричевская писала, что у тебя при ней было объединение старых коктебельцев с новыми. Кто же у тебя был из новых? Из новых людей (не говорю о Матвеевых) <…> Передай, пожалуйста, Матвеевым два прилагаемых акварельных привета <…> Видала ли ты у Матвеева бюст (воск), который он лепил с меня? Что он думает с ним делать? Он хотел его высечь из дерева в большом размере. Пожалуйста, узнай у него». В ответном письме от 9 декабря 1928 г. Кругликова сообщала: «Приезд Нат. Габричевской был лучезарным праздником. Собирались и у меня, и у Анны Петровны [Остроумовой-Лебедевой], и у Матвеевых, и у Великановых <…> Бюст твой Александр Терентьевич хочет отлить из бронзы, но бронзовщик так загружен работой, что еще не мог приняться за это».

Портрет М. Волошина изготовлен в бронзе способом отливки «cire perdu» (франц., потерянный воск), который позволяет один экземпляр произведения. К 1900-1903 годам относится матвеевская станковая портретная скульптура в духе Трубецкого. С 1912 года складывается пластический стиль зрелого Матвеева в станковой скульптуре, его основным материалом становится бронза. Матвеев позднее говорил ученикам: «Твердый материал требует законченной формы, иначе он остается невыполненным, нейтральным…». И еще отмечал: «К маленьким вещам, должно быть большое отношение».

Портрет М.А. Волошина работы А.Т. Матвеева. Без даты. Инв. № НВ-15130

«Пластическое раскрытие человеческого характера» примечательно для станковой скульптуры Матвеева. Искусствовед Елена Мурина во вступительной статье к альбому-каталогу 1979 г. писала: «Матвеев не «возвеличивает» своих героев, а приближает их к нам, раскрывая их человеческую сущность, не прославляет их, а размышляет о них. В форме пластической гармонии он увековечивает человечность. Вот почему задуманные им образы уводят нас от обыденности традиционных, вошедших в обиход знаний о великих деятелях русской культуры в поэтический мир новых образных представлений».

Два профиля. Коктебель. Без даты.
(М.С. Волошина держит скульптурный портрет М.А. Волошина работы А.Т. Матвеева на фоне горы Кок-Кая из окна Летнего кабинета). Инв. № НВ-20586

Матвеев наблюдает человека как объект пластического истолкования, как совершенную форму. Он повторял своим ученикам, что «готовых статуй в природе нет», что «натура не дает готовых образов», что «без воображения нет художника».

Свидетельством пребывания в Коктебеле четы Матвеевых являются несколько коктебельских этюдов З.Я. Матвеевой-Мостовой, переданных в музей в 1975 году хранительницей наследия художницы, искусствоведом Еленой Ефимовной Тагер.

З.Я. Матвеева-Мостова. Коктебель. [1929 г.]. Фанера, масло. (Вид на гору Малка и Эгер-Оба). Инв. № НВ-17505

З.Я. Матвеева-Мостова. Кара-Даг. [1929 г.]. Бумага, акварель. Инв. № НВ-17601

На одном из этюдов изображена игра в элитный вид спорта и отдыха - теннис. Любителем данного отдыха был писатель Викентий Викентьевич Вересаев, записавший в дневнике 18 июля 1929 г. (в последний год своего пребывания в Коктебеле) о том, что играет в теннис и чувствует себя в душе молодым. 8 августа 1929 г. Мария Александровна Пазухина пишет мужу: играла в теннис с Вересаевым против Габричевских. Полезное времяпрепровождение – занятие спортом запечатлено и на сохранившихся фотоснимках.

З.Я. Матвеева-Мостова. Теннис в Коктебеле. [1929 г.]. Бумага, акварель. Инв. № НВ-17588

Игра в теннис. Коктебель. [1929 г.]. (На 1-м фото Макс и Вересаев против Маруси и Бердяевой, на 2-м - Макс и Бердяев против Маруси и Вересаева). Инв. №№ Ф-613-614

Во второй и последний приезд в Коктебель в 1929 году Матвеевы встречались с некоторыми прошлогодними жильцами дома. В это же время гостили: коллега по цеху скульптор-керамист Наталья Яковлевна Данько с сестрой - художницей и писательницей Еленой Яковлевной Данько, поэты Марк Аркадьевич Тарловский и Моисей Семенович Альтман. В Коктебеле также были писатель Евгений Иванович Замятин, литературовед, пушкинист Александр Леонидович Слонимский, прозаик, драматург Всеволод Витальевич Вишневский. Предполагается, что в этот приезд Матвеев преподнес в дар Волошину его скульптурный портрет.

М.А. и М.С. Волошины и последнее прижизненное пластическое воплощение поэта. Мастерская. Коктебель. [1929 г.]. (Фрагмент). Инв. № Ф-770

Библиограф и критик Евгений Яковлевич Архиппов в «Коктебельском дневнике (1931 г.)», описывая Зимний кабинет М. Волошина, отмечал бюст работы А. Матвеева. «Эта комната более всех нравилась мне: квадратная, с необыкновенным окном на море и Карадаг, с наибольшим сосредоточением в ней ценнейших акварелей. Вход - из маленького коридорчика с веранды. Дверь - против двери в Мастерскую. Налево от двери стена занята картинами и рисунками, подаренными Максимилиану Александровичу художниками Бенуа, Кругликовой, Лансере. Здесь же на маленьком столе мраморный [ошибочно] бюст Максимилиана Александровича работы А. Матвеева». Впоследствии бюст «переселился» на полочку над столом и находится здесь и теперь.

Интерьер Зимнего кабинета М.А. Волошина. Коктебель. Без даты. (Восточная стена между окном и дверью в Мастерскую). Инв. № НВ-20694

Дважды бронзовый портрет М.А. Волошина покидал свое место на длительное время в связи с участием в выставках.

В 1958-1959 годах он экспонировался на единственной прижизненной персональной выставке А.Т. Матвеева к 80-летию скульптора в Москве и Ленинграде. В архивном фонде музея сохранилось письмо А.Т. Матвеева, адресованное вдове поэта, в котором просит не беспокоиться о бюсте и объясняет причину задержки его возврата.

Письмо А.Т. Матвеева к М.С. Волошиной. 23 декабря 1959 г. Инв. № А-166

В 1978-1979 годах бюст М.А. Волошина демонстрировался на ретроспективных выставках произведений мастера, приуроченных к 100-летию со дня его рождения, состоявшиеся в Ленинграде и Москве. С просьбой о предоставлении бюста обратился Русский музей. «Вашу просьбу об экспонировании бюста Волошина работы А.Т. Матвеева я передал директору ФКГА [1] – ей и надлежит послать гарантийное письмо. Замечу, что принятая датировка бюста представляется мне неверной», - писал первый заведующий Домом-музеем М.А. Волошина В.П. Купченко директору Русского музея Л.И. Новожилову 10 января 1978 г.

И еще одна цитата из письма В.П. Купченко искусствоведу ГРМ Л.П. Шапошниковой от 24 мая 1982 г.: «Многоуважаемая Лидия Петровна! Признаться, Вы меня сильно озадачили Вашим сомнением. Мне казалось, что у меня в статье всё дано достаточно чётко. Все факты, изложенные мной, говорят, что бюст Волошина А.Т. Матвеев выполнил в 1928 г. (и никак не мог в 1919-1920)…». В учетно-фондовой документации Дома-музея М.А. Волошина датой создания произведения Матвеева указан 1928 год.

Первое исследование творчества скульптора (статья А. Левинсона, 1913 г.) завершается следующими строками: «<…> медленно и почти робко движется он путем, ведущим его к большому и гармоничному мастерству». Современные исследователи рассматривают «матвеевскую школу пластики» как уникальное художественное явление в истории скульптуры советского периода, воспитавшую целую плеяду скульпторов 1960–1990-х годов.

Автор выставки – Палаш И.Н.

Техническое исполнение – Пристинский А.И., Петров В.Ю.

[1] Феодосийская картинная галерея имени И.К. Айвазовского. С 1975 по 1988 годы Дом-музей М.А. Волошина был литературно-художественным отделом галереи.